О блаженной Матроне и не только, или Проблемы современной житийной литературы

В свое время святитель Игнатий Брянчанинов предупреждал, что "нужна осторожность для читателей повести, которая предположена к духовному созерцанию и назиданию", что жития святых надо читать с разумением, в противном случае это может привести "к повреждению себя".

В дореволюционной России книжные лавки изобиловали дешевенькими брошюрками с плохим переложением житий того или иного святого. Крестьяне охотно покупали "лубочные" ("народные") жития у коробейников по очень низким ценам. Образованные люди литературу подобного рода, естественно, не читали, а по поводу популярности этих изданий лишь недоуменно разводили руками.

В древних житиях святых, особенно преподобнических, было, мягко говоря, много неточностей, хронологических несоответствий. Скудость сведений о святом часто восполнялась текстуальными "заимствованиями" из других жизнеописаний, известных агиографу, иногда использовались народные предания, что в какой-то степени вело к искажению образа святого. Разумеется, древнее житие не претендовало на историческую достоверность (как, известно, не претендует на портретное сходство икона святого), главным являлось изображение того пути, которые приводит ко спасению, ко Христу.

В конце XIX века появилось немало критических статей в периодике, утверждавших, что "чтение житий святых не только не воспитывает, не развивает человека, но даже совсем наоборот "одуряет" его"[i]. Те же проблемы характерны и для ХХI века.

На рубеже ХХ-XXI веков появился огромный пласт житийной литературы, претендующий, казалось бы, на историчность и достоверность. Но, увы, новонаписанные жития, в силу непомерного визионерства и мифологизации порой напоминают лубочные, написанные плохо и безграмотно; в ущерб житийной ясности и простоте в них преобладают дешевые художественные эффекты. Недостатки, которые несут в себе подобные "духовные" произведения, опасны и чреваты уже тем, что ведут к измельчанию и обесцениванию высокого жанра агиографии, такое чтение не дает никакого понятия о подвиге духовном, но, напротив, предлагает сусальные картины и образы. Феномен необычайной популярности этого рода литературы побуждает обратиться к анализу жития одной из самых почитаемых в Москве святой – блаженной Матроны.

Следует отметить, что сами издатели предупреждают, что "богословская неосведомленность рассказчиц накладывает свой отпечаток на дух и стиль повествования, порой смущая современного читателя, внимательного и требовательного" и кое-что "может вызвать у него нежелательные ассоциации"[ii].Они также предупреждают, что "не стоит искать в простодушных рассказах не слишком сведущих в богословии людей догматической строгости или святоотеческой глубины"[iii]. Да, этого мы, действительно, не найдем, но также, к сожалению, не найдем и правдивого изображения святой, т.к. "каждый рассказчик ... привносит что-то от себя"[iv]. Но таким образом "агиографы" погрешают против завета святителя Димитрия Ростовского "не лгати на святаго".

Однако парадокс заключается в том, что благодаря безвкусным и низкопробным произведениям неверующие порой обращаются к Богу. Таким образом, и в литературе "на потребу дня" может быть своя ценность. Пути Господни неисповедимы! И дурное может обращаться в доброе... Востребованность этой литературы свидетельствует об общей душевной потребности людей в вере, но и об их духовной и культурной невежественности.

Вред от такой литературы несомненен, т.к. ходульное, лишенное естественности изображение праведника лишает его образ духовной притягательности и красоты, а "страшные" рассказы о колдунах и пророчествах о конце света лишь "способствуют возникновению суеверий, страхов, необоснованных апокалиптических предчувствий"[v]. Документально-исторические свидетельства подменяются сомнительными рассказами о встречах (или пророчествах), касающихся известных лиц. Так, изумляют, например, "пророчества" блаженной Матронушки о Гитлере[vi] ("про Гитлера много рассказывала, говорила, что Гитлер не погибнет, сбежит с Евой и сначала будет скрываться на Украине, а потом сумеет уехать за границу"[vii]).

Более чем сомнительны рассказы о встречах блаженной Матроны со Сталиным. Во время войны (1941 г.) Сталин посетил Матрону, она "его приняла и постучала по правому плечу: "Красный петух победит. Победа будет за тобой. Народ победит. Ты один из начальства не покинешь Москву""[viii].

"Агиографическое визионерство" в данном случае способствует не "украшению" и возвышению образа, а, напротив, его уничижению, раскрывает не столько духовный мир святой, сколько выявляет авторскую симпатию З. Ждановой по отношению к этой одиозной личности и ее попытку "реабилитировать" "друга всех народов" – палача Сталина. Вся вина возводится на сионистов, которые его же и погубили. "Сталин взялся очищать Россию от сионизма, захвата ее, и если бы не это, кто знает, может быть бы его и не убрали. <...> Матушка часто нам показывала, как Сталин пред смертью будет кричать: "Что, что вы!". По одной стороне постели будет стоять Каганович, а по другой стороне сестра его. "Что хотите делать со мной?". А они наложат подушки на него. Это было сказано Матушкой в 1943 году"[ix].

Современные агиографы для пущей авторитетности и "весомости" святых повествуют об их встречах с сильными мира сего. Если Матронушка по-амикошонски хлопает по плечу верховного главнокомандующего, то старица Мария (Маковкина) почитается председателем Совета министров А.Н. Косыгиным. На торжественном обеде в гостинице "Россия" он во всеуслышание заявляет, что она очень помогает ему своими молитвами. Далее А. Ильинская комментирует это следующим образом: "Дело в том, что после блаженной кончины патриарха Алексия I в высших эшелонах власти ставился вопрос об упразднении патриаршества, что было бы равносильно разгрому Церкви. На заседании Совета министров все по этому поводу отмалчивались, и лишь А.Н. Косыгин твердо сказал: "Если мы такое сделаем, то сгорим""[x].

Таким образом, отношения с власть предержащими становится в современных житиях "общим местом", причем превалируют в основном фольклорно-мифологические элементы.

Авторы, желая подробнее и рельефнее описать то или иное событие в жизни святого, зачастую вносят долю субъективизма, используют многочисленные легенды, жития современных подвижников, как правило, перенасыщены самыми невероятными чудесами.

Ярким примером "агиографической мифологизации" является в житии эпизод с описанием паломничества Матронушки в Кронштадт. Автор представляет ее как преемницу святого праведного Иоанна Кронштадтского.

В четырнадцатилетнем возрасте она побывала на его службе (1892 год), в конце которой он попросил народ расступиться и пропустить к нему слепую девочку: "Расступитесь! Дайте проход! Матренушка, иди, иди ко мне! Вот идет моя смена – восьмой столп России!"[xi]. Поэтому не случайно именно ей будет "открыта" судьба мощей праведного. На протяжении многих лет в Ленинграде бытовали многочисленные легенды о местонахождении мощей святого Иоанна Кронштадтского[xii]. Дабы убедить читателей и верующих в том, что тело по-прежнему покоится в крипте монастыря на Карповке, З. Жданова включает в житие Матроны рассказ о вскрытии мощей праведного Иоанна Кронштадтского: когда вскрыли плиты пола, один из солдат прыгнул на край гробницы. Тогда "Батюшка встал во весь рост в лилово-голубой ризе и полном облачении, как был похоронен, вытянул правую руку и внятно, грозно сказал: "Нечестивцы, потоплю город в крови и уморю голодом!" – и опять лег. Тот, кто прыгнул, был мертв, а двое в ужасе сказали: "Замуровывай обратно, мы скажем, что ничего не нашли""[xiii].

Конечно, вторжение в область мистического опыта не позволяет однозначно и точно ответить на вопрос – правда или вымысел представлены в житии; определить, что является "истинной", а что "мнимой" духовностью. В данном случае нам представляется важным и необходимым обдуманный и трезвый анализ современных житийных текстов в свете духовной традиции – библейской, литургической, богословской, агиографической, Церковного предания. Неким агиографическим эталоном могут служить жития, уже одобренные, принятые Церковью, канонические.

[i] Русский вестник. 1891.Сент. Гл. VIII. C. 146.

[ii] О жизни и чудесах блаженной Матроны. – М., 1998. С.4. К этому "кое-что" относится, например, освящение воды хоть и праведницей, но мирской женщиной (по своему статусу она не имеет права освящать воду, т.к. это прерогатива священника), правда, тут же оговаривается (или оправдывается), что жития святых Сергия Радонежского и Серафима Саровского "содержат повествование об освященных ими колодцах и источниках" (Там же. С. 6). Однако здесь следует заметить, что в житиях Великих Преподобных не говорится об освящении ими воды, но лишь чудесным образом появившихся источниках.

[iii] Там же. С. 6.

[iv] Там же. С. 6.

[v] Из доклада Патриарха Алексий II на ежегодном Епархиальном собрании в г. Москвы 25 марта 2003. Цит. по: Ежегодное Епархиальное собрание г. Москвы // ЖМП. 2003. № 4. С. 40.

[vi] Из 2-го и 3-го изданий жития редакторы их благоразумно убрали.

[vii] Сказание о жизни блаженной старицы матроны / Сост. З.В. Жданова. Св.-Тр. Ново-Голутвин монастырь, 1993. М. 90-91.

[viii] Житие и чудеса блаженной старицы Матроны. М., 1998. С. 60

[ix] Там же. С. 59-60.

[x] Ильинская А. Духовное наследие преподобного старца Серафима Вырицкого. Блаженная Любушка. Исповедница Анна. М., 2003. С.156.

[xi] Житие и чудеса блаженной старицы Матроны. С. 12.

[xii] Некоторые, ссылаясь на "достоверные" источники, утверждали, что останки великого подвижника были перезахоронены на Богословском кладбище в Ленинграде, другие настаивали на том, что прах где-то в другом месте. Большинство полагало, что мощи святого по-прежнему пребывают в Иоанновском монастыре на Карповке в нижней церкви св. Илии и Феодоры. Некоей монахине во сне было "открыто" самим Батюшкой, "который ласково ее успокоил, уверив, что тело его находится здесь, в монастыре, и никуда не переносилось. А что на разные места ходят люди, добавил он, не смущайся: я везде их вижу и слышу" (См.: Вениамин (Федченков), митр. Божьи люди. М., 1997. С. 406).