Идти вперёд, потому что страшно...

Сегодня, в день третьей годовщины преставления Святейшего Патриарха Алексия, хочется вспомнить об одном из важнейших деяний его патриаршества – канонизации в августе 2000 года Собора новомучеников и исповедников Российских.

К сожалению, у нас до сих пор не сложился культ новомучеников: мы привыкли обращаться с молитвами к традиционным, широко известным святым. И, возможно, психологически трудно себе представить, что прославленные подвижники благочестия двадцатого века, которых знали десятки тысяч, да и сегодня помнят сотни людей, имеют не меньшую благодать врачевать наши душевные раны.

Среди тысячи с лишним новых святых, пострадавших от безбожной власти, был священномученик Илия Громогласов (1869-1937). День его памяти Церковь отмечает сегодня. Святой Илия – один из новомучеников, чья биография связана с Московским университетом. Его судьба – не только мученическая смерть, но и вся жизнь, – яркий пример того, как нужно, выражаясь известными словами Солженицына, жить не по лжи. Пример, исключительно актуальный и сегодня, спустя семь с лишним десятилетий со дня окончания его земного пути.

Илья Михайлович Громогласов происходил (о чём свидетельствует и его церковная фамилия) из духовного сословия: он родился в семье небогатого сельского дьякона Тамбовской губернии. Получив блестящее церковное образование (Шацкое духовное училище, Тамбовскую духовную семинарию, Московскую духовную академию), он не собирался быть священником. С 1893 по 1911 год он преподавал в Академии, последние годы был профессором кафедры истории русского раскола.

Илью Михайловича можно было отнести к типичной на рубеже XIX – XX веков категории либеральных верующих интеллигентов. Так, например, в 1906 году, во время первой русской революции, он написал и опубликовал несколько статей, в которых обвинял в бездушии архиепископа Антония (Храповицкого), выступавшего против амнистии участников антиправительственных акций. Критиковал Громогласов и систему духовного образования. Через несколько лет, когда его выдвигали на должность профессора церковного права МДА, ректор Академии епископ Феодор (Поздеевский) обвинил соискателя в "политической неблагонадёжности по отношению к царскому самодержавию и во вредном влиянии на академию".

За свои прогрессивные взгляды Илья Михайлович был уволен из Духовной академии и вскоре стал работать в Императорском Московском университете приват-доцентом кафедры церковного права юридического факультета. После Февральской революции 1917 года Громогласова восстановили в должности профессора Духовной академии, и несколько лет он совмещал преподавательскую работу в этих двух учебных заведениях.

Когда в августе 1917 года открылся Поместный собор Русской Православной Церкви, профессор Громогласов стал одним из его участников от мирян. В день октябрьского переворота, 25 октября 1917 года, во время дискуссии о восстановлении патриаршества он выступил с речью, в которойутверждал, что полномочия патриарха отличаются от канонических прав первого епископа среди равных, и поэтому нет догматических и канонических оснований для восстановления патриаршества. Кроме того, Илья Михайлович опасался, что институт патриаршества в новых социально-политических условиях, в которых оказалась Россия, приведёт к культу личности и деспотизму патриарха, которого некому будет сдерживать после свержения монархии.

Но, как известно, большинство делегатов Собора проголосовали за восстановление патриаршества. Но опасения профессора Громогласова не подтвердились. К тому же у него сложились очень тёплые отношения с избранным на Соборе Святейшим Патриархом Тихоном. Впрочем, и с ним он неоднократно спорил. Вот один пример. В ноябре 1918 года первосвятитель выступил с воззванием против большевиков, не называя их большевиками, но просто безумцами, и угрожал им отлучением от Церкви. Илья Михайлович призвал Патриарха не ограничиться риторикой, пусть даже и такой жёсткой. Как юрист и специалист по церковному праву, он утверждал, что отлучение действительно лишь тогда, когда наложено на конкретного человека. Он убеждал Поместный собор подкрепить общие слова Патриарха отлучением от Церкви конкретных людей: в первую очередь, Ленина, который формально, по факту крещения, был православным. "Горе нам, если слово отлучения повиснет в воздухе, не наполненное реальным содержанием!", – восклицал Громогласов. – "... у Церкви нет другого, более сильного оружия, чем отлучение. Это – дело великое, но и последнее, что есть у Церкви, кроме надежды на беспредельную милость Божию". Но Собор так и не принял по этому вопросу конкретного решения.

На Поместном соборе Илья Михайлович выступал ещё не раз. Так, например, он предложил восстановить в Русской Церкви древний институт диаконисс, но обсуждение этого вопроса не состоялось: большевики разогнали Собор. Кроме того, он предлагал частично использовать в богослужениях русский язык, участвовать мирянам в церковном суде, выступил за введение молитвы о мёртворождённых детях.

В июле 1921 года под давлением новых властей профессор Громогласов был уволен из Московского университета. И он решается на мужественный шаг – принять священство. Он мог принять сан ещё по окончании семинарии, но не захотел из-за несогласия со многими аспектами церковной политики. Теперь, когда стало ясно, что путь священника в новых условиях только один – на Голгофу, Илья Михайлович не мог оставаться в стороне. У него был не только крепкий, боевой характер, но и представления о чести и порядочности, характерные для настоящего русского интеллигента: при опасности идти вперёд – именно потому, что страшно, именно потому, что можно погибнуть.

18 февраля 1922 года Святейший Патриарх Тихон рукоположил Громогласова в сан диакона, а через два дня – в сан иерея. Отец Илия стал служить в храме священномученика Антипы в столице. Всего через месяц, 22 марта, начался крестный путь будущего священномученика: его арестовали – как противника изъятия церковных ценностей из храма Христа Спасителя. Приговор был – полтора года заключения, после которого иерей Илия служил настоятелем храма Воскресения Христова в Кадашах. 8 марта 1924 года последовал новый арест и ссылка на три года в Сургут. Не иначе как чудом можно считать участие священника в похоронах Патриарха Тихона. В речи над гробом усопшего священник, по сути, первым предсказал его канонизацию: " Мы верим и знаем, что он, как непостыдный делатель Церкви, будет стоять пред престолом Всевышнего и ходатайствовать воздыханиями неизглаголанными о Церкви Русской, ангелом которой он был среди нас. И мы верим, что Господь смилуется над Русской Православной Церковью по молитвам Святейшего отца нашего Патриарха Тихона...".

После возвращения из ссылки опальному батюшке запретили жить в крупных городах. Отец Илия выбрал Тверь, служил в храме иконы Божией Матери "Неопалимая Купина". 3 ноября 1937 года больного 68-летнего священника снова арестовали. Обвинение было стандартным – участие в контрреволюционной фашистско-монархической организации и подготовке диверсионных актов. Виновным он себя не признал, на допросах и под пытками не оговорил ни одного человека. 2 декабря тройка НКВД приговорила отца Илию Громогласова к расстрелу. Приговор был приведён в исполнение в день праздника Введения Пресвятой Богородицы. Похоронили его в общей могиле.

Спустя шестьдесят два года, в сентябре 1999 года, священномученик Илия был прославлен как местночтимый святой Тверской епархии, а в августе 2000 года – в Соборе новомучеников и исповедников Российских.

У каждого из нас есть любимые святые, к которым с особой теплотой обращаешься в молитвах. Святой священномученик Илия Громогласов близок и дорог мне не только тем, что принадлежал к профессорско-преподавательской корпорации Московского университета. Он – святой покровитель моего младшего сына Ильи, а значит – молитвенник и заступник всей нашей семьи.