ГлавноеМатериалыНовостиМониторингДокументыСюжетыФотогалереиПерсоналииАвторыКнигиПоискКонтакты

Сырье для намека,

или Теодицея по Стругацким

Виталий Каплан :: 15 декабря 2011

Многим, наверное, известна повесть Аркадия и Бориса Стругацких "Трудно быть богом". Написана она почти полвека назад (1964 год) и вполне справедливо считается классикой отечественной фантастики. Литературные её достоинства несомненны, как и значение для поколения шестидесятников. На всякий случай, для нечитавших, в двух словах изложу суть: в XXII веке земляне открыли планету с цивилизацией, уровень развития которой соответствует земному средневековью, и изучают ее. Изучают, помещая туда своих агентов-наблюдателей, тщательно подготовленных и технически вооружённых. При этом агентам запрещено силовое вмешательство. Главный герой, Антон, внедренный в государство Арканар под видом благородного дона Руматы Эсторского, пытается спасать от преследований местных интеллигентов, а в итоге берет в руки меч. Социальная проблематика тут очевидна.

Но вот недавно мне задали вопрос: а есть ли там что-то большее, нежели социальный пафос? Возможно ли христианское прочтение этой, в общем-то, очень советской вещи (вспомним довлатовское: "советский, антисоветский – какая разница...")?

Вопрос не такой простой, как может показаться. Известно ведь, что существует "эффект вычитывания", когда читатель находит в произведении то, что близко ему самому, но что автор туда вовсе не закладывал. То есть читатель слишком вольно трактует текст, проводит совершенно неочевидные параллели, додумывает по-своему то, что вовсе не даёт такого уж простора для полёта фантазии. Таким макаром можно и в "Анне Карениной" вычитать железнодорожное расписание, а в "Капитале" – романтическую историю о двух влюблённых. С нами, христианами, такое тоже порой происходит – мы придумываем некие глубинные христианские смыслы там, где их очевидно нет. Но нам так хочется "воцерковить" наши любимые книги или фильмы... и мы вооружаемся микроскопом. Со стороны это выглядит так, будто мы "натягиваем одеяло на себя" и стремимся "прихватизировать" всю мировую культуру.

С другой стороны, верно и то, что говорил когда-то Сергей Довлатов. Помните его знаменитую фразу о том, что всякая литературная материя имеет три измерения – что автор сказал, что хотел сказать, и что не хотел, а сказал? Поэтому далеко не всегда читательская трактовка оказывается неверной – несмотря на то, что может радикально не совпадать с авторской. Главное, чтобы читатель не обращался с текстом слишком вольно, чтобы не искажал его в угоду своим идеям, чтобы не фантазировал на пустом месте.

Итак, "Трудно быть богом". В названии слово "бог" не случайно стоит со строчной буквы – и дело тут не в советской цензуре, а в том, что "боги" из повести, то есть земляне-наблюдатели в инопланетном средневековье, могут лишь казаться аборигенам богами, но претендовать на прописную букву никак не вправе.

Сразу скажу: я уверен, что об этих филологических тонкостях братья Стругацкие и не задумывались. Равно как и не слишком задумывались о богословских тонкостях. Не думаю, что и историческая точность их так уж волновала. Повесть "Трудно быть богом" мыслилась ими как аллюзия на советские реалии. Сталинские репрессии, экспорт коммунистической идеологии в развивающиеся страны, гонения на интеллигенцию... Не случайно в первой редакции повести главный злодей, дон Рэба, назывался Рэбия. Отсылка к Берии очевидна.

Вряд ли, однако, для Стругацких смысл повести сводился только к обличению сталинских преступлений. Нравственную проблему они поставили универсальную: в какой мере допустимо защищать добро силовыми методами. Должно ли добро быть с кулаками? Для стандартного советского человека ответ очевиден: да. Но братья Стругацкие в начале 60-х уже не были стандартными (хотя ещё оставались советскими). И их ответ, скорее, отрицательный. Финал повести, где сок земляники на пальцах Антона ассоциируется с кровью, весьма красноречив.

Тем не менее, эта этическая проблема показана в повести вполне посюсторонней. Да, конечно, мы можем взглянуть на неё с позиций христианского богословия и увидеть глубины, но текст Стругацких этих глубин не содержит.

Однако там поставлена другая проблема, не столько даже нравственная, сколько религиозная. А именно: знаменитая проблема теодицеи, в переводе с греческого – "оправдания Бога". Иными словами, это ответ на стандартный вопрос неверующих: если Бог всемогущ и всеблаг, то почему же он допускает совершаться злу? Почему не пресечёт его мановением своей длани?

Проблема эта возникает в кульминационной сцене повести – в беседе Руматы с доктором Будахом, которого он только что вытащил из застенка. Думаю, вряд ли стоит дословно пересказывать их диалог – читавшие помнят, нечитавшие, будем надеяться, прочитают. Но приведу финальную цитату:

"Будах, сморщив лоб, молчал обдумывая. Румата ждал. За окном снова тоскливо заскрипели подводы. Будах тихо проговорил:

– Тогда, господи, сотри нас с лица земли и создай заново более совершенными... или еще лучше, оставь нас и дай нам идти своей дорогой.

– Сердце мое полно жалости, – медленно сказал Румата. – Я не могу этого сделать".

Не знаю, изначально ли собирались Стругацкие дать этот диалог, или их вынудила к тому сама логика происходящих в повести событий, но он там совершенно необходим, иначе и герои-земляне, и герои-аборигены оказались бы картонными. Но они живые и у них неизбежно возникают естественные вопросы. У аборигенов – почему те, кого они считают богами, не помогают им до конца, всею своею мощью, а у землян-наблюдателей – как объяснить аборигенам эту невозможность. Как отвечать, к примеру, на слова другого антогониста главного героя, предводителя повстанцев Араты Горбатого: "В нашем деле не может быть друзей наполовину. Друг наполовину – это всегда наполовину враг"?

Так что же отвечает Румата-Антон на вопрошания доктора Будаха (и, в другом диалоге, Араты Горбатого)? А отвечает он, в общем-то, азбучные для христианина вещи: зло в человеческих взаимоотношениях произрастает из внутреннего несовершенства человека. Недостаточно изменить внешние условия, чтобы люди перестали друг друга мучить. Именно потому Бог и не может справиться со злом, просто наказав негодяев и установив справедливые порядки. Кончится это лишь тем, что "Когда будут наказаны жестокие из сильных, их место займут сильные из слабых. Тоже жестокие. Так придется карать всех, а я не хочу этого". Не годится и другое решение: дав людям материальное изобилие, тем самым устранить повод притеснять друг друга.

" – И это не пойдет людям на пользу, – вздохнул Румата, – ибо когда получат они все даром, без трудов, из рук моих, то забудут труд, потеряют вкус к жизни и обратятся в моих домашних животных, которых я вынужден буду впредь кормить и одевать вечно".

А не годится оно именно потому, что человек изначально наделён даром свободы. Агностики-Стругацкие могли не задаваться вопросом "Кем наделён?", но факт человеческой свободы они видели ясно и осознавали её абсолютную ценность. Но о какой свободе может идти речь, если человек будет лишён возможности её реализовывать? Господь ведь в Эдемском саду тоже мог спрятать от Адама с Евой древо познания добра и зла, но не сделал этого. Свобода внутренняя претворяется в свободу внешнюю, поскольку человек – не бесплотный дух, но душевно-телесное существо. Именно потому Бог не может сохранить людям свободу воли, лишив их свободы действий. А ведь все варианты принудительного осчастливливания предполагают именно лишение человека свободы, то есть – если смотреть на это с богословских позиций – вынимание из человека образа Божия. Без образа Божия человек превратился бы именно что в домашнее животное, или, к примеру, робота-андроида.

Но нельзя ли сделать так – возникает закономерный вопрос – чтобы, сохранив человеку свободу, направить его волю к благу, когда тому даже в голову не придет творить зло? "Сделай так, чтобы больше всего люди любили труд и знание, чтобы труд и знание стали единственным смыслом их жизни!". Иначе говоря, чтобы добро оказалось стартом, а не финишем.

Однако и этот вариант тоже не работает. Невозможно запрограммировать волю человека, оставив при этом её свободной. Фактически, как отвечает Будаху Румата, "Не будет ли это то же самое, что стереть это человечество с лица земли и создать на его месте новое?". Опять же, если сформулировать это богословски, то связь между человеческой личностью и свободой воли – неразрывна. Невозможно "перепрошить" человеку свободу воли, не уничтожив тем самым его личность. Личность же для Бога безусловная ценность. Превращение плохого Васи в хорошего Петю означает лишь потерю Васи. А для Бога недопустимы такие потери. Вася только сам, по собственной воле может отказаться от Бога, но не Бог – от Васи.

Вот и получается, что агностики Стругацкие в своей повести поставили проблему теодицеи и дали – сами того, быть может, не осознавая! – подлинно христианский ответ. При том, что никаких симпатий к христианству в тексте нет, более того, довольно очевиден антиклерикальный пафос. Святой Орден там показан сборищем садистов и подонков, вера аборигенов – тёмными суевериями, надеющиеся на Бога – в лучшем случае наивными людьми.

В этом Стругацкие были типичными шестидесятниками. Обличая сталинские репрессии и хрущевские маразмы, они – во всяком случае, полвека назад – вовсе не обличали ленинскую борьбу с религией и разгром Церкви. Религия в те годы для них была чем-то косным, отжившим и не представляющим никакого самостоятельного интереса. Разве что использовать в качестве декораций, чтобы обличить партию и КГБ. Сырьё для намёка.

Мне кажется, именно в таких случаях и получается по Довлатову – когда автор хоть и не хотел, а сказал. Сказал даже не то, что носилось в воздухе (на это многие способны), а что таилось в глубине. Может быть, это и есть гениальность.

Источник: Фома

Аналитика
Книги А. В. Щипкова
Telegram
новости
Щипков. "Церковь и идеология"Щипков. "Либеральное право"Щипков. "Дмитрий Медведев про Тайвань и Украину"В рамках Рождественских чтений состоялась дискуссия с ректором Российского православного университета святого Иоанна Богослова А.В. ЩипковымВ рамках Рождественских чтений состоялась презентация учебного пособия по курсу "Обществознание" для 10-11 классов православных гимназийВ рамках Международных Рождественских чтений в Российском православном университете состоялась конференция "Образ Победы в словах и в красках"Щипков. "Русский календарь"В рамках XXXIII Международных Рождественских образовательных чтений состоится дискуссия с ректором Российского православного университета А.В. ЩипковымНа конференции в рамках XXXIII Международных Рождественских образовательных чтений состоится презентация учебного пособия "Обществознание" для 10–11 классов православных гимназийВ рамках XXXIII Международных Рождественских образовательных чтений состоится Конференция "Духовно-нравственное воспитание в высшей школе"В Российском православном университете состоится научно-практическая конференция "Образ Победы в словах и красках"Щипков. "Патриарх и будущее русского мира"Щипков. "Церковные итоги 2024 года"Щипков. "Политические итоги 2024 года"Щипков. "Российский православный университет"Щипков. "Шесть принципов Путина"Щипков. "XXVI Собор ВРНС"Щипков. "Фашизм Макса Вебера"Щипков. "Идеология вымирания"Щипков. "Грузия и Молдавия. Выборы"В Отделе внешних церковных связей состоялась презентация книги В.А. Щипкова "Генеалогия секулярного дискурса"В Российском православном университете обсудили возможность введения церковнославянского языка в средней школеВ Москве прошли общецерковные курсы повышения квалификации для преподавателей обществознания в духовных учебных заведениях Русской ЦерквиЩипков. "День Бессмертного полка"Щипков. "Новая воспитательная политика"Щипков. "Журнал ”Ортодоксия”. Полоцкий собор"Щипков. "Субкультура оборотней"Управляющий делами Московской Патриархии совершил Литургию в домовом храме Российского православного университетаПредседатель Отдела внешних церковных связей выступил с лекцией перед студентами Российского православного университетаЩипков. "Кто изобрёл концлагерь?"Ректор Российского православного университета принял участие в первом заседании Комиссии по реализации основ государственной политики по сохранению и укреплению традиционных российских духовных ценностей в Администрации Президента РФЩипков. "Русский мир против нацизма"А.В. Щипков выступил на заседании Высшего Церковного Совета, которое возглавил Святейший Патриарх КириллЩипков. "Религия французской революции"Щипков. "”Кем быть?” или ”Каким быть?”"Ректор РПУ и председатель попечительского совета Института теологии СПбГУ А.В. Щипков принял участие в освящении домового храма СПбГУЩипков. "Напутствие студентам"Щипков. "Глобализм и индустрия детства"Щипков: России необходима Новая воспитательная политикаЩипков. "Уроки Первой мировой войны"Щипков. "Олимпийский позор"Щипков. "Гламур убивает патриотизм"В Российском православном университете состоялась торжественная церемония вручения дипломовРектор Российского православного университета вошел в состав Совета Российского союза ректоровЩипков. "Справедливые налоги"Состоялось общее собрание Московского регионального отделения Всемирного русского народного собораУчастники ПМЮФ – о том, как зафиксировать традиционные ценности в правеПодписано соглашение о сотрудничестве между Российским православным университетом и Санкт-Петербургским государственным университетомЩипков. "Дмитрий Медведев о деколонизации"/ ещё /
университет
Лекторий
доклад
мониторинг СМИ
"Подобного еще не было в России". В Смоленске начнут денацификацию европейского мышленияНовая воспитательная политикаЧто стоит за предложением юридически оформить права и обязанности семьиАлександр Щипков: "Одна из глобальных миссий России – репатриация христианства в Европу"Русское образование должно быть русским: имперские традиции высшей школы возрождаютсяВласть "пространства"Русские выздоравливают: прививка от гибели сделана 30 лет назад15 мая. Патриарх Сергий. 79 лет со дня кончиныВрачей не хватает: кто-то уехал, кто-то погиб, кто-то прятался по подваламОбъединив потенциал лучших экспертов"А вы дустом не пробовали?"Народный социализм и православие: жизнь сложнее противостояния/ ещё /
реклама