Я часто злюсь. На близких, когда меня не понимают. На людей в метро, которые стоят на моем пути и мешают мне спешить. Я сильно сержусь, читая новости. Я зол на зиму, что она длится бесконечно долго. Я злюсь на самого себя, что лениво пишу эти строки, все время заглядывая вместо этого в ЖЖ. Я злюсь, наконец, на то, что злюсь. Что это – грех? Болезнь? Аномалия?
Злость не всегда зло
Начну с одной истории, которая сильно повлияла на мои представления о злости. Много лет назад я был педагогом и отдыхающим в одном летнем семейном лагере и там тихо возненавидел одну женщину, учительницу младших классов. Ее авторитарное обращение с детьми нарушало мое чувство гармонии. Она всех воспитывала и строила, она шумела, хуже того – она и мне делала замечания. Как я мог понять, она меня считала лентяем, в ответ я ленился демонстративно. Я садился от нее подальше. Если она оказывалась рядом за столом, у меня портился аппетит. Я был бы счастлив, если б она навсегда исчезла.
И вот – там были общие собрания, где можно было об этом сказать. Однажды вечером я, не без страха, рассказал о своих чувствах группе взрослых, где присутствовала и моя мучительница. За мной заговорили и другие: выяснилось, что не одного меня она так раздражала. И тут наступил поворотный момент: эта женщина заплакала. И кое-что во мне перевернулось, причем за секунды. Я увидел ее совершенно новыми – более мягкими – глазами. До того я чувствовал себя несчастной жертвой, а ее кошмарным тираном. А тут даже ее ненавистное лицо поменялось в моем восприятии – причем навсегда – и стало человечным и красивым. Нет, мои старые реакции не исчезли, и мы с ней не стали друзьями. Но потом я ее встречал с интересом, дышал в ее присутствии легче и уже не думал: вот бы ее не было совсем.
Конечно, это не рецепт, как себя вести. Говорить правду просто ради того, чтобы говорить правду, – опасно. Тем не менее, для меня это был важный урок конструктивной агрессии: если бы я не выразил свою злость и продолжал молчать, я бы и сегодня вспоминал о женщине с ненавистью и презрением и не открыл бы нечто важное о себе самом.
Дар злости
Согласно некоторым теориям развития, младенец может открыть свое Я, отдельное от мамы, только с помощью агрессии. Если это верно, значит, сила, рождающая злость, строит рамки личности – и иногда защищает их от посягательств с помощью твердо сказанного "нет", как некоторые животные с помощью агрессии защищают свою территорию. Что еще удивительнее, злость – очень этическое чувство: это нормальная реакция на несправедливость (разумеется, тут сразу нужно добавить: на "несправедливость как я ее понимаю", – тысячи раз убеждаясь в том, что другие понимают ее совсем не так, но это другой вопрос). Это вполне можно наблюдать уже у малышей в песочнице. Злость говорит мне, что в жизни что-то неправильно, и подталкивает это исправить.
Еще одно филологическое замечание: слово "агрессия" происходит от латинского aggredior – подойти к кому-то, чтобы напасть, поговорить, посоветоваться, что-то начать. Значит, тут есть не только желание разрушить, но и активность, инициатива, стремление вступить в контакт.
Так что злость – нравится нам это или нет – неотделима от жизни. Без нее человек был бы пассивным и апатичным растением, готовым со всеми соглашаться, равнодушным к несправедливости, избегающим столкновения с другими. Если бы в иных случаях – когда на моих глазах творят мерзости – я бы не чувствовал злости, я просто не был бы человеком. Раньше я думал, что лучше бы злости совсем не было, но теперь уже не могу так думать: это было бы потерей чего-то крайне важного.
Преподобный Иоанн Лествичник говорит: "Бог не есть творец зла; потому заблуждаются те, которые говорят, что некоторые из страстей естественны душе, не разумея того, что мы сами свои природные свойства к добру превратили в страсти... по естеству есть в нас и гнев, но на древнего оного змия, а мы употребляем оный против ближнего..."
Осторожно, злоупотребления
Обычно слово "агрессия" ассоциируется с такими вещами, как разбитые окна, капли крови на асфальте, оскорбления, драки, убийства, месть, войны. И это понятно: такие и многие другие ужасные вещи есть выражение тех же самых чувств. Агрессивные эмоции неприятны и требуют "разрядки". Поэтому можно от них избавиться, создав себе врага и напав на него. Что еще хуже: разрядиться удобнее на том, кто в разных смыслах слабее тебя – и тут всегда страдают самые незащищенные. Кроме того, "этическая" эмоция злости, реакция на несправедливость, настойчиво требует нравственного оправдания, чувства собственной правоты. Так, при коллективных злодеяниях во все времена палачи считали себя праведными жертвами, которые "не могли иначе" защищать справедливость. Это нам всем слишком хорошо известно: из истории, из новостей, по нашему собственному опыту палача и жертвы.
Да, как любой дар, включая любовь, "дар злости" опасен, он легко извращается и порождает всяческое зло. Но где начинается зло? Чтобы в этом разобраться, для начала стоит отделить переживания от поведения. Чувства агрессии (гнев, раздражение, злость...) я не могу контролировать напрямую. Зато я, как правило, могу выбирать выражения своей злости: я могу их сдерживать, могу мгновенно выпустить наружу или могу остановиться и подумать, что с ними делать. Именно в этой точке совершается этический выбор, именно тут злость может стать злом и грехом – а может и не стать.
Коль скоро злые чувства неизбежны, на практике для нас важен только один вопрос: что мы с ними делаем? Может быть, достаточно их просто сдерживать? Этому всех учат в детстве, и умение контролировать агрессивные импульсы совершенно необходимо, чтобы жить с людьми, не попасть в тюрьму и не разрушать все вокруг. Однако при длительном подавлении таких сильных чувств человек тоже разрушает – самого себя. Справедливо сказано, что депрессия – это агрессия, направленная на себя.
Быть может, существует третий путь: искать для этих неприятных чувств конструктивное применение – преодолевать препятствия, смелее общаться, перестраивать внешний мир, когда это возможно?
В поисках хорошего гнева
Итак, злость – важный индикатор, красный сигнал. Он говорит: что-то не так в мире или во мне самом. И это мощный двигатель: поскольку жить со злостью крайне неприятно, она заставляет что-то делать, зовет к борьбе и подвигам. Но что именно делать – на этот вопрос злость не дает ответа.
Прежде всего, нужно честно относиться к своим чувствам. Не стоит улыбаться и говорить себе: "Я полон мира и любви", – если ты сердишься. Привычка себя обманывать даром не проходит. И проклинать себя за то, что злишься, не стоит.
Разумеется, следует говорить "стоп!" желанию немедленно выпустить пары. Именно в этой паузе может осуществляться моя свобода и ответственность. Тут требуется ум и, что еще важнее, любовь. Да, парадокс состоит в том, что хорошо выражать агрессию можно только тому, кого ты любишь, только тогда, когда агрессию уравновешивают забота о другом или сострадание. В той истории из летнего лагеря был важен контекст: присутствующие понимали, что я говорю о своей ненависти не чтобы унизить и сокрушить врага, а чтобы общая жизнь стала лучше. Это понимают люди в браке, в общинах, в психологических группах, где есть прочные связи и потому можно выражать ненависть, зная: в следующий момент мы не разбежимся, хлопая дверями. Тогда я говорю другому: "Я хочу жить рядом с тобой лучше, и именно поэтому мне придется сказать, что я ненавижу такие-то и сякие-то вещи. Я не могу жить с камнем за пазухой". Это рискованно – но отношений без риска не бывает. Совсем иная ситуация, если я злюсь на незнакомца в метро; почти в ста процентах случаев лучшее, что можно сделать, это сдержать проявления агрессии и промолчать. Но с близкими и ближними это не так. Тут можно ненавидеть, не разрушая, и потом объясняться, прощать и получать прощение и жить дальше.
И злость часто зовет нас стоять за справедливость: говорить о том, о чем все молчат, исправлять неправду, быть вместе с жертвами. Даже если я мало что могу сделать и сомневаюсь в чистоте моих мотивов. В конечном итоге за злостью стоит интуитивное убеждение в том, что мир (включая меня самого) может и должен быть лучше.
Источник: Нескучный сад
