Протоиерей Димитрий Смирнов: "Их злоба абсолютно бессильна"

Русская православная церковь играет чрезвычайно важную роль для сохранения духовно-нравственной, культурной и общественной самобытности России. Понимая это, те, кто ставит целью ослабить нашу страну, пытается развязать против РПЦ информационную войну. Одной из "атак" стало осквернение храма Христа Спасителя панк-группой Pussy Riot... О нападках на православие мы беседуем с известным церковным и общественным деятелем протоиереем Димитрием СМИРНОВЫМ.

– Отец Димитрий, недавно Марат Гельман, называющий себя знатоком современного искусства, заявил: "Пусси пришли, чтобы изменить Церковь". То есть ставится цель – "изменить Церковь". Насколько велика такая опасность? Насколько велики силы, говорящие устами Гельмана?

– Не думаю, что у Марата Гельмана и других сочувствующих ему есть хоть какие-то для этого возможности. Может, им желательно составить проект реформации? Вообще, очень многие считают себя вправе учить кого бы то ни было. Практически любой журналист склонен к этому.

Недавно я был в прямом эфире на телеканале "Дождь". Сказал (не в первый раз уже), что единственными "воспитательницами" нашего народа сегодня являются Ксения Собчак, Анфиса Чехова и Лолита Милявская. На что мне ведущая отвечает: "А что, Милявская – хорошая певица".

И всё время идёт такой разговор, что, дескать, в огороде бузина, а в Киеве-то – дядька. Разговор слепого с глухим. И люди, которые даже не могут слышать вопрос, не способны его анализировать, пытаются чему-то учить всех людей, как будто место у микрофона даёт такое право.

И вдруг Гельман, человек, далекий от русского православия, начинает о нём рассуждать. Это всё равно, что если б я написал: "Марат, ты должен свою галерею реформировать. Ты должен заниматься другим искусством, вот тебе замечательные работы Андрияки и ты должен их выставлять. И ещё Александра Шилова".

Не знаю, стал бы он отвечать, скорее всего, нет.

Так же чудно, когда начинают рассуждать про реформацию Церкви при полном непонимании предмета рассуждений. Даже не понимая, что такое Церковь. Не умея дать ей определения.

Я понимаю, что каждый человек хотел бы (ну, в силу своей горделивой греховности), чтобы всё вокруг было "по его". И вот эта греховность начинает проявляться уже с трёх лет. Ребёнок всё время что-то хочет, но не хочет подчиняться маме с папой, бабушке с дедушкой, и всё: "Я сам", "Не буду!"...

Вот и многие люди ведут себя, как малые дети.

Конечно, Церковь есть некая объединяющая сила. Понимают это даже наши атеисты. Кстати, многие из них крещены в детстве. Куда такой человек придёт, уже обратившись к Богу? Не к кришнаитам, он придёт в храм. Православный храм.

Это о чём говорит? О том, что его корни, его сознание, культура направлены к Богу. Потому что с Богом были и его прадедушки, прабабушки, и они принадлежали Богу.

Наш либеральный мир живёт в своём "гетто". И они больше пишут, говорят скорее друг для друга. Потому что если ты по какому-то поводу не высказался определённым образом, то ты выпадаешь из их либерального круга. Все говорят одно, а например, Тина Канделаки – другое. И сразу она оказывается отлучённой от этого либерального "гетто".

Я верую в откровение Божие, а там сказано, что врата адовы не одолеют Церковь. А "либерализм" воспринимаю как "религию". Как "врата ада".

Всякий раскол, с одной стороны, это вещь болезненная, но, с другой стороны... Если гангренозную часть отсекают от тела, то и замечательно. Когда некий человек готов по каким-то соображениям работать на раскол, это говорит о том, что Церковь ему не дорога. Ну и скатертью дорога.

Церковь сильна не количеством людей, а качеством жизни живущих в ней. Качеством – с точки зрения христианства. Церковь сохранится, даже если в ней останутся три человека. Один епископ, один священник и один мирянин. Она будет жива и действенна. И всей полнотой церковной будет обладать.

Желание "изменить Церковь" тоже говорит о недостаточной образованности "либерально" настроенных людей.

Они, видимо, не ведают, что врата ада не одолеют Церковь. Либо не знают, что "либерализм" – есть дверь в ад. Либо они просто не верят в это и не понимают этого.

Но неверие в Уголовный кодекс не освобождает от наказания.

Православие – не идея. Это христианство. А христианство – это есть ученичество у Христа. И настоящих учеников Христовых не очень много.

Но очень многие признают, что Православие – это благо. Именно на уровне идеи. И в этом смысле – да, для них это представляет некую ценность. Но не главную. Потому что, действительно, те ценности, которые людей сильно заботят, – это нечто другое.

Да, когда-то (это мы знаем из книг, из воспоминаний, из памятников архитектуры) было так. И сейчас мы хотим проповедовать Христа распятого вновь и вновь. Звать людей к Нему – наша задача.

Но такая идея, что богатство даёт счастье, сегодня сильнее захватила умы и сердца. Что, разумеется, не так – богатство не даёт счастья.

– Вы считаете, выходка "пусек" не так страшна, как её малюют в СМИ?

– Сатана – с тех пор, как у нас рухнула коммунистическая "религия", – он не умер. Он даже не вышел на пенсию. Он возвращается к старым формам борьбы с Церковью 20-х годов.

Наш "либерализм" почувствовал некую безнаказанность. То он боялся выходить на площади, а теперь сорганизовал десятки тысяч людей, и главное, понял, что за это ничего не будет. А если ничего не будет, значит, сразу полезли и другие. И они все солидарны.

И те, кто сам бы никогда не сделал подобного тому, что сделали "пусси", выступают в их защиту. Хотя на них никто не нападает. Идёт следствие. Оно разберётся. Может быть, даже будет суд.

Власть сделала некоторые уступки "либерализму". Люди видят, что в разных странах выходы на улицы приводят к определённым результатам.

"Либералы" пытаются сейчас так взбудоражить людей, молодёжь особенно, чтобы в России произошло что-то радикальное. А на трибуны забираются те, кто стремится к власти. В 17-м Керенский кричал громче всех, и хоть и был абсолютно пустой человек и безыдейный (правда, принадлежал к масонской организации) – но стал самым главным во власти.

Понятно, что и те, кто выступает на митингах, – это как бы самовыдвигающиеся лидеры, которые стремятся к власти. А за ними за кулисами – те люди, кто их взрастил, и на них делающие ставку.

Однако в России то ли климат прохладный, то ли у людей темперамент не тот, но на революции не удаётся пока раскачать. Вот в Северной Африке люди готовы и жизнь отдать за революцию.

А у нас за "либеральные ценности" нет ни одного человека, готового отдать свою жизнь. И в этом у "либералов" проблема.

Вот за коммунизм люди готовы были погибать.

В любой религии нужны люди, готовые за неё умирать.

А за "либерализм"? Что-то не слыхать и не видать таких. Вот когда они появятся, тогда что-то может у "либерализма" получиться. Тогда можно будет их поддержать, дать автоматы. Их будут поддерживать через разные международные организации.

А пока лишь – они совершают акты бессильной злобы. Их злоба абсолютно бессильна. Ну, нарисовали свастику на заборе – пусть. Если вам нравится свастика, если вы любите фашизм...

Кстати, фашизм – это тоже сатанинская религия. Как и либерализм, самоизмышленная религия.

Сидят люди и начинают изобретать – за чем бы пошёл народ? И сочиняют религии – вроде сайентологии или кришнаизма. Это сочинённые религии. И на них делают бизнес. Денежный, политический – разный.

Реальной угрозы "либеральной революции" в России нет – пока. (Понятно, если вся молодёжь вдруг проникнется этим тлетворным духом, мы, старики, им не сможем противостоять.)

Но судя по откликам в моём блоге, большая часть молодёжи вполне трезво понимает происходящее в нашем обществе.

– Патриарх Кирилл, говоря о скандале, сказал: "Диавол посмеялся над всеми нами... Но может быть, Господь проводит нас через эти испытания... чтобы мы все осознали ответственность за землю нашу, за Русь Святую, за веру православную". Но осознавая такую ответственность, как должен сегодня действовать российский человек, чтобы не допустить усиления атак на свою веру?

– Один поклонник Владимира Владимировича Познера в своём блоге написал, что он в "такую церковь" не пойдёт. Можно подумать, что он там шибко нужен...

Каждый, кто хочет вызвать в нашей Церкви раскол, реформу, к нам не пойдёт. Сейчас по закону можно создать любую конфессию – вот и занимайтесь, создавайте. Кто туда пойдёт? Ну, будет ещё одна безблагодатная организация.

У меня есть друг, ему уже за восемьдесят, он писатель. В молодости у него был один эпизод (тоже был очень храбрый) – из пистолета хотел выстрелить в икону на надгробье на кладбище, из хулиганства. Сейчас он – верующий человек, ходит в церковь, причащается. А тогда Бог его остановил – пистолет разорвался в руке и его поранил. Бог заботится обо всех.

Если проследить жизнь участниц хулиганства у алтаря и дальше, может, они почувствуют (от Бога) свою неправоту. Будут им даны какие-то знаки, если они их сумеют понять.

А сейчас все силы зла (даже скажу – ада) ощетинились и идёт какая-то атака на Православие – это да. Но с другой стороны, мы всё-таки жили благополучно долгое время.

История Церкви, она всегда идёт по синусоиде. Если взять мои проповеди 10 – или 20-летней давности, я тогда говорил, что благополучное время долго не может продолжаться.

При Леониде Ильиче Брежневе акция "пусек" была просто невозможна. Допускались другие – фильтровали людей, которые идут в Пасху в храм, наказывали за это... Но вот так обнаглеть и у алтаря сплясать, да ещё выкрикивая похабень, – это было невозможно. Власть этого бы не допустила.

Они выступили не только против Церкви. Но и против власти. Провоцируя её: "Ну чё, власть, чё ты можешь?"

И вижу по СМИ, что дерзость "либералов" сейчас возрастает. Они в упоении. Каждый чувствует себя буревестником революции. Слушая их по радио, я прямо вижу, как горят их глаза.

Мне позвонил друг, некрещёный: "Ну как, Дмитрий, началось?" – "Ты что, – отвечаю, – тебя же первого убьют на улице, если действительно начнётся..."

Этот бесовский дух проникает, заражает человека, и он начинает считать себя причастным к чему-то великому. К какой-то "Сенатской площади". Как Александр Блок писал "Деве-революции": "О дева, иду за тобой". Он пламенел от восторга. Но потом увидел, к чему революция привела.

Но сейчас, когда мы знаем, к чему это приводит, – о чём же думают эти люди? Если и у нас начнётся, им же первым придётся спасаться бегством. Так если здесь не нравится, уезжайте сейчас. Ибо "не приведи, Господь, увидеть русский бунт – бессмысленный и беспощадный!"

Бунт этот будет абсолютно бессмысленный, он ни к чему не приведёт. Если же они хотят поджечь и убежать?.. Ну, тогда это можно понять. Но посмотрели бы на деятелей арабских революций – ведь многие из них погибли. Тысячи людей.

Понятно, что тем, кто их направляет и поддерживает за океаном, им всё равно. Им и своих-то не жалко.

Однако я не собираюсь никого никуда призывать. Ни к чему вообще – это абсолютно бессмысленно.

Многое из того, что происходит, нормальные люди хорошо понимают. Но, к сожалению, не всё. Потому что вся история происходит в нижней части айсберга, которую мы не видим. Мы можем только лишь о чём-то догадываться. И ошибаться.

– Вы сказали, что "религия денег" успешно развивается. Достоевский писал, что главная беда – нигилизм, который он определил буквально в трёх словах – "нет ничего святого". Нет ощущения, что и ныне для многих нет ничего святого? Нет особых ценностей, кроме, грубо говоря, "бабла". И не приведёт ли это наше общество к новым бедам?

– Напомню слова другого писателя, менее известного, но тоже очень талантливого – Василия Васильевича Розанова. Он писал, что в оппозиции стоит не тот, кто кидает бомбы на баррикадах, а тот, кто ходит в церковь к обедне.

У нас был святой царь – и как к нему отнеслись? Его от "них" не спасли. Наоборот – народ "им" поверил в то, что он "плохой".

Сейчас многое из российской истории и культуры подзабыто. Например, многие школьники в 11 классе не знают, кто написал "Героя нашего времени". И такие фамилии, как Ленин и Троцкий, для молодых ничего не значат.

Я был в Калининграде, в Военном университете, там стоит стела с головой из чёрного гранита – Карла Маркса. Я подозвал курсанта, с третьего курса, и спросил: "Кто это?" – "Тут не написано, может, какой-то флотоводец". – "Ладно, а фамилия Маркс тебе известна?" – "Да, слышал". – "Так это он".

Вот так. Что для нас, людей уже седеющих, вещи понятные, то для молодёжи – "терра инкогнито", неизвестная земля. Для них Великая Отечественная война – как война 1812 года. А то, что происходило в России 400 лет назад, во времена патриарха Гермогена, им вообще неизвестно.

Но если "либералы" опять сумеют разогреть ненависть к власти, к стране, семье (как все секты делают), это будет опасно для России.

– "Либералы" сегодня много спекулируют на теме честных выборов...

– Если разбирать тексты любого либерального оратора, к каждому слову можно задать десяток вопросов. На которые у них не будет ответа. Кроме крика. Затыкания рта.

Потому что убедительных аргументов у них, как правило, нет. Кроме оскорблений в глупости или обзывания "быдлом".

Мой диалог на телевидении с Познером: он говорил 60% времени, я – 40. Это – интервью? Он сам говорил, спрашивал и сам же отвечал. Как только я начинал говорить, он задавал следующий вопрос. Потому многие вопросы остались без ответов. Для него важней всего было создать нужное ему впечатление.

Для определённой части зрителей он сделал это. И в его блоге я видел комментарии типа: "Как он разделал этого попа!" Передача получилась как наглядное пособие по телепропаганде, хотя сам Познер говорит, что он не знает, что это такое.

Потому все разговоры о "честных выборах" у меня вызывают грустный смех.

– Тогда какой же должна быть власть?

– Тот, кто у власти, обязан любить людей и заботиться о народе.

Я рассуждаю не как политолог. Я – просто русский поп. Люблю мою страну. Много читал об её истории, которую люблю. Прочёл все значимые произведения русской литературы. Всего Пушкина, всего Достоевского, всего Лескова... Много общаюсь с моим народом. Наблюдаю за нашей русской жизнью.

Человек выбирает то, что ему любо. Я выбрал церковную жизнь, потому что мне это любо. И за Фёдором Михайловичем Достоевским повторю: "Если узнаю, что истина не с Христом, то всё равно с Ним останусь".

Это такой парадокс, но он мне нравится. Мне всё в Церкви нравится. Всё. В ней меня абсолютно ничто не смущает. Потому что понимаю немощь людей. Понимаю, почему грешат.

"Пусси" разве меня как-то удивили? Здесь есть что-то новое? Для человека, прожившего до пенсии в нашей стране, в этой выходке вообще нет ничего нового. Посмотреть старые хроники – когда-то такие "пусси" ходили по площадям с глумливыми в отношении Церкви лозунгами. Иконы на выставках рубили. Одна разрубленная икона есть у нас в хранилище при храме. Взорванные колокола есть в музее...