Интеллигентность как помеха

Последнее время активировались рассуждения по поводу роли интеллигенции в современном российском обществе. Да и в истории тоже. При этом тенденция более чем очевидна: свести эту роль к чему-то жалкому, смешному, недостойному и неспособному на действия. Дескать, лучше бы ее, этой интеллигенции, и вовсе не было. При этом, как нетрудно догадаться, эти духоподъемные мысли высказывают представители традиционно интеллигентских профессий – не трактористы же заметки пишут в периодику.

В ход идут любые аргументы, даже те, несостоятельность которых очевидна первокласснику. Один из излюбленных – то, что сам термин "интеллигент" придумал в конце позапрошлого столетия писатель Боборыкин, и, следовательно, интеллигенция не имеет исторических корней. Будто бы до исследований господина Броуна в природе не существовало броуновского движения. В качестве типичного русского интеллигента подобные ниспровергатели провозглашают Васисуалия Лоханкина, как будто забывая, что изначальной задачей Ильфа и Петрова было создать именно сатирический, отталкивающий образ. И так дал ее.

Но почему эта вечная вроде бы тема сделалась актуальной лишь последние несколько лет, а возможно, и месяцев? Попробуем разобраться.

В 1991 году с распадом СССР в стране началась новая эпоха. Это обновление проявлялось многогранно, в том числе освобождением от множества жизненных обстоятельств, которые во времена социализма представляли ощутимый дискомфорт. Отпала вдруг необходимость ездить по выходным на овощную базу, а по осени в колхоз. Засиживаться после работы на всякого рода "политзанятиях". Скрывать дополнительные приработки и посещение церкви . Устраиваться на работу по распределению. Вообще устраиваться на работу. Прятаться, слушая заграничные радиостанции. Стало вдруг возможным без помех торговать с рук, ездить в Америку, выбирать лечащего врача – перечисление грозит стать бесконечным. Да, проблемы тоже появились, кто же спорит. Но и роль приобретений невозможно недооценить.

А тут вдруг подоспели достижения научного характера. В первую очередь в областях медицины и информации. Не нравится носить очки – ставь линзы или вовсе делай операцию. Пластическая хирургия и кардиохирургия изменили представления о продолжительности молодости и продолжительности жизни. Зубы можно вживлять, а изношенные суставы менять на новые, как резину у автомобиля.

В магазин, музей, библиотеку можно сходить, не покидая собственной квартиры. Дома же купить в три часа ночи билет на самолет. В прошлое ушло множество факторов, создававших ощутимый жизненный дискомфорт. Забылись фразы, некогда расхожие. "Я не могу вечером пойти в кафе, я жду звонка". "Мне нужно заехать в редакцию отвезти рукопись". "У тебя нет в том городе знакомых забронировать гостиницу?" "До которого часа работает переговорный пункт?"

Анахронизмом стала фраза "вернуть книгу". Ибо зачем возвращать эту книгу, ежели владелец, давая эту книгу почитать, сам ее не лишается. Да, он при этом нарушает права автора, но чаще всего об этом даже не подозревает.

Тебе больно? Пожалуйста – в продаже уйма нестероидных препаратов, которые, в отличие от старых опиатов, не вызывают привыкания. Тебе лень сидеть перед компьютером? Можешь лежать на диване с планшетом. У тебя закончились деньги? А вот тут начинается самое интересное.

Все, перечисленное выше, денег требует, подчас в больших количествах. Чтобы ощутить все прелести цивилизации, их надо где-то брать. От трудов праведных не наживешь палат каменных. Не обманешь – не продашь. Добро должно быть с кулаками. Уйма существует мудростей на этот счет.

И ты на всех глубинах своего сознания осознаешь простую истину: чем больше этических норм, от которых ты – раз! – и откажешься, тем будет у тебя дыхание свежее, планшет шустрее, диван ортопедичнее и силикон озорнее. Выход прост: следует отказаться от таких понятий, как вероломство, клятвопреступление, наушничество, лесть, клевретство. Их нет – и значит, все это дозволено.

Но тут-то наступает новый и весьма серьезный дискомфорт. Ты с этого момента не интеллигентный человек. Ведь, положа руку на сердце, все мы прекрасно понимаем, что сколько бы ты языков ни знал, сколько бы высших образований ни имел, сколько бы салонных танцев ни танцевал – к интеллигентности все это не имеет никакого отношения. Интеллигентность – это не то, на что ты способен, а то, на что ты не способен ни при каких обстоятельствах.

Быть неинтеллигентным очень некомфортно. Но выход виден, выход прост. Объявить войну интеллигенции и выйти победителем из этой битвы. И тогда не будет самого понятия интеллигентности. Нет интеллигенции – нет и проблемы.

Васисуалий же Лоханкин здесь совершенно ни при чем.