Обзор СМИ: Встреча Владимира Путина и иерархов РПЦ и РПЦЗ. Заявление министра образования продемонстрировало неопределенность общества по вопросу преподавания религиозных дисциплин

ВСТРЕЧА ВЛАДИМИРА ПУТИНА И ИЕРАРХОВ РПЦ И РПЦЗ
Вчера состоялась встреча Владимира Путина с патриархом Алексием II и митрополитом Лавром. Без преувеличения по своему значению для дальнейшего развития РПЦ ее можно сравнить с исторической встречей Сталина с иерархами РПЦ в 1943 году, после чего произошли кардинальные изменения в церковно-государственных отношениях. Несмотря на то, что Президент неоднократно встречался с главами традиционных конфессий, вчерашнее событие имеет особое значение как для Владимира Путина, так и для православных иерархов, поскольку именно Президент пригласил митрополита Лавра в Россию во время своего визита в Америку.

В ходе беседы глава государства сделал несколько важных заявлений, касающихся роли РПЦ в жизни России. Прежде всего, Владимир Путин назвал РПЦ и РПЦЗ «различными частями Русской Православной Церкви» (при цитировании используется стенографический отчет, опубликованный 27 мая 2004 года на сайте «Официального интернет-представительства Президента России»).

С одной стороны, это высказывание можно рассматривать как определенное «форсирование событий», когда светская власть определенным образом влияет на внутрицерковную политику. Если принять эту точку зрения, то мы можем говорить о возрождении «симфонии» церковно-государственных отношений, сложившейся в Византии и определявшей отношения Церкви и государства в допетровской Руси. Однако у нас нет оснований для подобных аналогий, так как Владимир Путин постоянно подчеркивает, что в своей политике он руководствуется принципом отделения Церкви от государства. Вместе с тем, Президент отметил, что объединение РПЦ «пойдет на пользу самой Церкви и пойдет на пользу России», что отчасти свидетельствует о его желании использовать религиозный фактор для консолидации россиян и усиления влияния России на международной арене, о чем неоднократно упоминали журналисты, следившие за ходом визита митрополита Лавра и инициативами Президента.

Это предположения подтверждает и оценка, данная Владимиром Путиным последним событиям, произошедшим в РПЦ и РПЦЗ,: «Для нас те процессы, которые сейчас происходят внутри Русской Православной Церкви, больше, чем внутрицерковные процессы. Это символ возрождения, воссоединения самого российского народа».

Еще одно важное заявление глава государства сделал в самом конце вчерашней встречи: «Ваше Святейшество, уважаемые гости, я хотел бы в связи с этим еще раз подчеркнуть нашу позицию: государство ни при каких обстоятельствах и ни в какой форме не намерено вмешиваться во внутрицерковные. Мы не собираемся, да и не можем, исходя из сегодняшней ситуации, как-то влиять на те процессы, которые происходят внутри Русской Православной Церкви. Но я хочу, чтобы вы знали: мы сделаем все, что от нас зависит, для того, чтобы создать условия для возрождения в полном объеме Русской Православной Церкви и для восстановления ее единства». Значение первой части высказывания Владимира Путина особенно актуально в связи с непрекращающимися спорами об особом положении РПЦ в современной России, о предполагаемом желании светской власти создать новую государственную идеологию на основе Православия. Этими словами Президент свидетельствует о том, что государство не при каких условиях не намерено вмешиваться во внутреннее устройство Церкви и посягать на ее независимость, что опровергает все разговоры о «государственном православии».

Однако вторая часть высказывания может несколько насторожить. Глава государства говорит о том, что государство «не собирается, да и не может» влиять на процессы, происходящие в РПЦ. Эта фраза несколько двусмысленна, так как может возникнуть вопрос о том, что делала бы светская власть, если бы она «могла влиять» на политику? Вместе с тем, пока нет никаких оснований предполагать, что существующие церковно-государственные отношения претерпят существенные изменения, поскольку Владимир Путин четко заявляет о равноправии традиционных конфессий в России.

ЗАЯВЛЕНИЕ МИНИСТРА ОБРАЗОВАНИЯ ПРОДЕМОНСТРИРОВАЛО НЕОПРЕДЕЛЕННОСТЬ ОБЩЕСТВА ПО ВОПРОСУ ПРЕПОДАВАНИЯ РЕЛИГИОЗНЫХ ДИСЦИПЛИН
На этой неделе прозвучало заявление министра образования Андрей Фурсенко о том, что министерство собирается ввести в школе предмет «история религии». Данное высказывание вновь оживило дискуссию о возможности преподавания в светских учебных заведениях дисциплин, связанных с религией. В «Русском Журнале» был опубликован материал Ильи Смирнова «Велесовы реформаторы», в котором приводились примеры «ляпов», содержащихся в светских учебниках по религиоведению, одобренных Министерством просвещения. Автор статьи связывает низкое качество учебников с неудачей попыток реформирования российской образование как таковое и говорит о том, что чиновники, занимающиеся этим вопросом, не имеют никакого отношения к реальному преподаванию. В результате, учебники светских авторов оказываются по качеству хуже, чем широко обсуждаемая книга А. В. Бородиной «Основы православной культуры».

Дискуссию продолжает материал Марины Лемуткиной «Школьников обучат религии через историю» («Газета.Ru», 26 мая), в котором она приводит комментарии экспертов на заявление министра образования. Идею Андрея Фурсенко в целом поддерживает ректор МГУ Владимир Садовничий, считающий, что «наука и воспитание неотделимы от религии», а православная церковь сыграла важнейшую роль в истории страны и является ее неотъемлемой частью». Еще более категоричен в своих оценках губернатор Карелии Сергей Катанандов. По его словам, в последнее время ощущался дефицит влияния церкви на молодых россиян, в результате чего «многие из них заблудились». Идею министра образования целиком поддерживают представители РПЦ: «Митрополит Калужский и Боровской Климент заявил: «Необходимо соединить образование и воспитание, и особенно – в средней школе, где воспитательный процесс сейчас практически прекратился». Тогда, по словам настоятеля университетской церкви Святой Татьяны отца Максима (Козлова), нынешняя ситуация, когда при российских университетах открыто 50 храмов, а при тюрьмах – 500, может быть, изменится». Мнение священнослужителей однозначно свидетельствует о том, что часть российского общества более одобрительно относится не к преподаванию «Истории Религии», а к введению в школе и ВУЗе «Основ православной культуры». Подобная точка зрения, вероятно, связана с тем, что многие жители России видят в Православии не столько религию, сколько национальную и культурную парадигму, способную сплотить общество. Однако непонятно, насколько эти представления соответствуют действительному положению вещей.

В заключение материала Марина Лемуткина приводит точку зрения Льва Левинсона: «Религиоведение – это часть истории, философии. Вполне светский предмет, преподавание которого вряд ли вызовет возражения. Но если речь идет о преподавании основ какой-то конкретной религии в качестве обязательного предмета в государственных школах, то уже попытки выйти за рамки допустимого в светском государстве…. К тому же, что немаловажно, такое преподавание, если оно обязательное, ведется за наш с вами счет, за счет налогоплательщиков». Позиция Льва Левинсона отражает традиционные представления правозащитников о невозможности преподавании в государственных учебных заведениях основ какой-то определенной религии.

В результате, можно сделать вывод, что дискуссия в прессе отражает реальный раскол в обществе по вопросу преподавания «Истории религии» в школах и вузах.