Заявления «Российского лютеранского центра по мониторингу СМИ и общественного мнения»

Москва, 28 мая 2004 г 1. «Российский лютеранский центр по мониторингу СМИ и общественного мнения» (РЛЦ МСО) обращает внимание российской общественности, прессы, властей и представителей российских религиозных конфессий на недопустимость заявлений и публичных высказываний, в том числе в прессе, искажающих объективную правду об одной из исторических конфессий России « лютеранской Церкви. Центр возлагает на себя ответственность пресекать все формы некорректной или заведомо ложной информации о российских лютеранах и лютеранстве в целом всеми доступными законными способами вплоть до апелляции в суды и возбуждения уголовной ответственности. РЛЦ МСО призывает журналистов, пишущих на религиозные темы, совершенствовать свои знания и повышать квалификацию, дабы не создавать конфликтные ситуации в российском обществе публикациями, в основе которых лежит не знание ситуации и порой даже истории России. РЛЦ МСО также призывает публичных политиков, а также представителей властей и других конфессий при подготовке заявлений, касающихся лютеранской церкви и лютеранства в целом, консультироваться по этому вопросу с представителями центра. РЛЦ МСО намерен учреждать общественные премии за объективное освещение истории и настоящей деятельности российских лютеран и лютеранских церквей вообще.

2.Протестантизм в России - это разнородная и зачастую негативно настроенная друг к другу масса верующих, чьи христианские взгляды прямо или косвенно связаны с учениями и идеями отцов Реформации. Причем, в последнее время наметилась тенденция выделения некоторыми "российскими протестантами" своей историчности пребывания в России и тем самым оправданности существования в ней. В первую очередь к поиску этих доказательств стремятся молодые протестантские конфессии, как, например, пятидесятники или некоторые квазипротестанские христианские общины. Представители российского "неопротестантизма" обычно приводят исторические даты и вычисляют с какого времени на Руси появился"отечественный протестантизм", когда он был занесен в страну и проч. Большинство из этих приводимых данных действительно связаны с "историческим протестантизмом", представители которого массово стали появляться в России во времена Петра Великого. Называют, например, дату 1576 г, когда в Москве была открыта первая "протестантская" часовня. Хотя речь в данном случае идет не просто о "протестантской", а о лютеранской кирхе. Ее прихожане были, в действительности, первыми российскими протестантами. Само слово "протестант" по своему историческому происхождению имело отношение именно к последователям немецкого реформатора, доктора папской теологии, против нее и восставшего, профессора Мартина Лютера. Название "протестанты" впервые прозвучало на сейме немецкого народа в г. Шпейер в 1529 г, когда Императором Священной Римской империи Карлом V было отменено большинство гарантий веротерпимости, которые были обещаны им самим ранее последователям лютеровской Реформации. При внимательном рассмотрении вопроса, очевидным начинает представляться то, что большинство современных российских так называемых «протестантов», в строгом смысле, никакого прямого отношения ни к Лютеру (ни к другим отцам протестантизма, таким как Кальвин, например), ни к их Реформации не имеют. Но в среде современных российских протестантов принято и приятно вести свою духовную-историческую родословную, от "самого Лютера" или "от самого Кальвина". При этом, с теологическими взглядами своих отцов основателей большинство современных российских протестантов на самом деле мало знакомо. Центр обращает внимание российской общественности, прессы, властей и представителей других российских религиозных конфессий, что термин «протестант» в его историческом контексте возможно применять лишь к лютеранам, а также реформатам.Обозначение иных конфессий возможно словами «неопротестант» или прямо по названию конфессии (баптист, пятидесятник, адвентист седьмого дня и т.д.).

3.Одной из теологических идей большинства российских «неопротестантов» является уверенность в постоянно меняющейся и эволюционизирующей теологии, которая есть ни что иное, как теологически интерпретированная модернистская идея механистического, эволюционного развития самого человечества, теологически оформленный дарвинизм, или материализм в теологическом контексте. Одной из главных идей данной теологии является постулат непременно и постоянно "развивающейся теологии". При этом, теология эволюционизирует посредством эмпирического опыта верующего, отталкивающегося в своих исканиях от Библейского текста. Нужно признать, что в этом есть сильная, с точки зрения построения эффективной миссионерской общины, сторона, так как она порождает крайние формы религиозного энтузиазма. Но есть и слабая сторона: эта идея не выдерживает критики с точки зрения классического библейского учения. Уже первые пятидесятники испытывали кризис совей веры, будучи не в состоянии примирить один из главных постулатов протестантизма Solo Scriptura и авторитет собственного опыта, который, по их мнению, также "инспирирован Святым Духом". Проблема "все еще пишущейся Библии" - реальная и острая проблема современного пятидесятничества. Она не декларируется и не объявляется публично, но существует и оказывает влияние на религиозную практику. Декларируемый "библеизм" вступает в противоречие с "послебиблейской империей" .Учение Библии, в призме "полноевангельской доктрины" (одна из теологических идей пятидесятников) плюс "откровения нашего пастора" составляют истинное основание многих пятидесятнических общин. Идея "новой истины", "Евангелия Духа Святого", вооруженная убежденностью в необходимости "проповеди не в слове, но в силе Духа" приводит ее последователей к осознанию своей исключительной мессианской предназначенности. Все христиане, не обладающие "силой Духа", находятся вне благодати Божией и фактически не имеют общения со Христом. Исходя из этой логики, Россия уже не христианская страна, так как не следует "полному Евангелию", а является миссионерским полем, где необходимо провозглашение "Евангелия Духа Святого". «Протестантский взрыв» начала 90-х годов в России в своей массе имел именно такой характер. При этом доминировали именно "нового крещения Руси" и "новых теологий" из-за рубежа. "Теология преуспевания", "теология исцеления", "теология власти" являлись ни чем иным, как американскими, шведскими и корейскими моделями идей харизматических "генералов" (Бени Хина, Ульфа Экмана, Джона Аванзини, Кеннта Хейгина, Кеннета Копланда, Пола Йонги Чё, Алексея Ледяева и др.), предложенные для России как сценарии развития её христианства. В связи с вышеизложенным, Центр считает важным довести до сведения российской общественности, прессы, властей и представителей других российских религиозных конфессий, что похожие теологические взгляды не имеют ничего общего с идеями Лютеровской Реформации, деструктивны по своей сущности как для личности верующего христианина, так и для Российского государства. Центр выражает озабоченность данным вопросом и призывает представителей российской общественности, прессы, властей и других российских религиозных конфессий разделять позиции последователей Лютеровской Реформации .Одновременно с этим, ассоциирование лютеран с «неопротестантами» приводит к появлению в конфессиональной и светской прессе негативных высказываний и о лютеранах, которые всегда были и остаются органической частью российского общества и государства. Центр также призывает глав и членов «неопротестантских» образований пересмотреть свои взгляды на необходимость «Нового крещения Руси» и занять позицию не конкуренции, но консолидации с Русской Православной Церковью. России сегодня нужен патриотичный протестантизм, думающий о России и о спасении душ ее подданных, поддерживающий государство и его политику, имеющий своей миссией способствование духовному возрождению народа, что невозможно без поддержки миссионерских инициатив традиционной для России церкви. Не конкуренция, а добровольное и тесное взаимодействие с доминирующей церковью на правах меньшинства, признающего действительное духовное лидерство нациообразующей конфессии. Прозелитизм (в смысле переманивания духовно заблудших прихожан в свои конфессии) по отношению к РПЦ недопустим и может вызывать лишь сомнение в истинных миссионерских целях любящего Россию протестанта.Русские протестанты должны отказаться от «неопротестантской» доктрины и отложить в сторону спесь мнимого "духовного превосходства" над Православием (в виду особых откровений и особых духовных практик), которая есть ни что иное как гордыня, а понять одну важную Евангельскую истину, которую протестанты любят цитировать и которая в устах Спасителя гласит "где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них". А Святой Апостол Павел во 2-м соборном послании к коринфской общине пишет: "Кто уверен в себе, что он Христов, тот сам по себе суди, что, как он Христов, так и мы Христовы". Суть лютеровской Реформации заключалась лишь в отбрасывании нелепых и антибиблейских постулатов папского богословия и в утверждении принципов веры в Бога Писания, в Господа Иисуса Христа, который умер и воскрес по Писанию. Консолидируясь с РПЦ, российские протестанты могут действительно стать одной из активных социальных аудиторий, могущей серьезно влиять на общественное мнение по многим важным для России в духовным вопросам. От такой позиции протестант, если он только действительно понимает саму суть христианской идеи и является российским патриотом, лишь выиграет. Так, сегодня с удивлением можно слышать множество самых различных голосов: от интелегентствующих безбожников, до представителей самых экзотических для России религиозных конфессий об "угрозе православизации" страны. Как в светской, так и в конфессиональной прессе муссируется тема "недопустимости чрезмерного влияния Православной церкви на школьный процесс", "о срастании власти и структур Православной Церкви". Надо ли говорит, что при всем многообразии этнокультурной и религиозной палитры, именно Православие в России было, есть и будет нациообразующей, созидающей силой и духовно доминирующей конфессией. Но протестант, думающий действительно о благе для России, только выиграет от того, что РПЦ сможет духовно окормлять подрастающее поколение, будущее нации, придя в светские школы, а также осуществляя пасторскую деятельность в армии, других институтах, неся туда Слово Божие. В условиях тотального обмерщвления данная позиция представляется оптимальной.

4.Одним из важных аспектов будущности русских протестантов, наряду с кооперацией с РПЦ, несомненно является вопрос низкого теологического образования священников протестантских конфессий. Священник, в соответствии с библейским учением и исторически сложившейся церковной практикой, должен быть не только призван, но еще и обучен и законно поставлен на служение. Сегодня же зачастую молодой человек, едва прочитавший Библию, мнит себя "пастором", знающим все и считает себя вправе учить других своим "особым откровениям". Некоторые теологические центры скорее напоминают курсы ускоренной подготовки добровольцев перед отправкой на миссионерский фронт "языческой", в понимании такой миссии, России. Центр представляет общественному обсуждению вопрос о введении «общественной лицензии» на право заниматься пасторской деятельностью. Сдача некоего "пасторского минимума" (основы теологии, церковной истории и т.д.) не повредит протестантским служителям, но позволит избежать девальвации звания пастора и оградит российскую протестантскую паству от странных теологий, формирующим мышление, чуждое российским интересам и интересам Христовой Церкви. Будущее российских протестантов зависит от осознания ими своей действительной, а не желаемой, но далекой от реальности, роли в истории этой страны.