Иссоп: о каком растении идет речь

25 июня начинается первый поток вступительных экзаменов в Общецерковную аспирантуру и докторантуру (экзамены пройдут в два потока: 25-29 июня и 3-7 сентября). Диакон Алексий Сорокин, клирик храма святителя Николая у Соломенной сторожки, аспирант кафедры библеистики рассказывает о том, как поступал в ОЦАД в прошлом году.

Мне нравится

– Отец Алексий, почему Вы решили поступать в Общецерковную аспирантуру?

– В первую очередь, я хотел повысить уровень своего духовного образования.

Я окончил биологический факультет Московского университета по специальности "ботаника", защитил кандидатскую диссертацию и поступил на работу в отдел дендрологии Главного ботанического сада Российской академии наук. Затем, став священнослужителем, пошел учиться в Московскую духовную семинарию на заочный сектор, где в 2010 году сдал последние экзамены и решил, что моя учеба на этом закончилась и больше никогда в жизни мне не придется сдавать никаких сессий. Потом прошел год, и я почувствовал, что мне ощутимо не хватает моего уровня духовного образования, а также работы для ума и духовного развития. Помимо непосредственного служения на приходе, я параллельно выполняю ряд дополнительных послушаний, среди которых – евангельский кружок для молодежи, который продолжает традицию молодежных встреч в нашем храме, заложенную в 20-е годы прошлого века священномучениками Василием (Надеждиным) и Владимиром (Амбарцумовым). И хотя к каждому занятию я серьезно готовился, после каждой встречи уходил с ясным осознанием белых пятен в моем образовании. Я занимаюсь светской наукой – вопросами систематики, анатомии, морфологии и репродуктивной биологии растений, а это сугубо теоретические исследования, которые не давали мне как ученому и тем более как священнослужителю того, чего хотелось. Потому и возникло желание сделать шаг в сторону церковной науки.

Честно говоря, я не рассчитывал, что поступлю с первого раза, но решил попробовать. Когда увидел на сайте ОЦАД программу, то буквально ужаснулся: мой низкий уровень образования пугал.

В предпоследний день подачи документов я пришел в аспирантуру, чтобы узнать о том, как это все происходит, со мной поговорили, увидели, что я колеблюсь – поступать или не поступать – и сказали: "Нет-нет, не сомневайтесь! Попробуйте!". Кроме того, я подумывал изначально лишь о магистратуре, так как окончил только семинарию, но при подаче документов выяснилось, что университетский диплом дает право поступать сразу в аспирантуру, минуя магистратуру.

Я понял, что ничего не теряю, учиться мне хотелось, и я подошел к своему будущему научному руководителю заведующему кафедрой библеистики Михаилу Георгиевичу Селезневу, потому что хотел заниматься именно у него на кафедре. Честно сказал, что я не знаю древних языков (а они необходимы при поступлении). "А Вы готовы изучить минимум три древних языка в процессе обучения?" – спросил Михаил Георгиевич. Я как-то растерялся, но решил, что попробовать начать заниматься ими стоит.

Всю неделю от подачи документов до первого экзамена я готовился день и ночь, думал, что если поступлю – это будет явное чудо Божие, и старался особенно не волноваться. Даже втайне надеялся, что ничего с аспирантурой не выйдет и все в жизни останется как есть – не нужно будет решать никаких новых проблем, ходить на занятия, преодолевать трудности со временем. Но в итоге все-таки поступил.

Следует особенно отметить доброжелательное отношение сотрудников ОЦАД к абитуриентам и учащимся. Я был даже удивлен тому, что все общались со мной очень доброжелательно – и секретари, и помощники проректора, и проректор протоиерей Владимир Шмалий. В любой кабинет можно было постучаться и задать вопрос, и мне всегда шли навстречу, помогали заполнить прошение, сделать ксерокс, дали телефон для мобильной связи. В плане отношений не было никаких проблем. По окончании экзаменов Владыка Иларион лично беседовал со всеми абитуриентами.

– А как получилось, что семинарист не знает азов древних языков? К тому же, как ботаник Вы наверняка изучали латынь?

– Что касается латыни – то мы в Университете изучали только самое начало, простейшие грамматические формы, необходимые для чтения и составления так называемых диагнозов (т.е. описаний) растений. А в семинарии я, пользуясь возможностью, отказался от изучения языков, потому что не думал, что древнегреческий или латынь когда-нибудь смогут мне понадобиться.

– И что же, Вы действительно начали учить языки в аспирантуре?

– Да. Михаил Георгиевич сразу же после моего поступления пригласил меня посещать занятия группы студентов-гебраистов, которые занимаются в Институте восточных культур и античности РГГУ, изучают древнееврейский язык, историю Древней Палестины, подробно знакомятся с текстом Библии.

Уверен, сам я никогда бы не стал да и просто не смог бы заниматься этими вопросами настолько подробно, если бы не был включен в учебный процесс ОЦАД и РГГУ.

– Занятия в аспирантуре стоят денег?

– Нет! Все это бесплатно!

Может быть, человек, который поступает сразу после школы или семинарии и которому не приходилось самому зарабатывать на жизнь и кормить детей, не может в полной мере оценить это. Если бы я захотел, например, выучить немецкий или древнееврейский вне аспирантуры, мне пришлось бы выделить на это значительную часть семейного бюджета, а это не понравилось бы никому в семье, да и мне самому тоже. А в аспирантуре дается прекрасная возможность вот так вот пойти и получать образование, не платя за это ничего и даже получая небольшую стипендию. Учитывая, сколько стоят сейчас языковые курсы или занятия с преподавателем, можно понять, насколько ценна эта возможность

– Многие учащиеся – семейные люди?

– В магистратуру поступают в основном выпускники бакалаврских программ вузов или семинарий, а в аспирантуре учатся большей частью священнослужители, причем среди них есть и настоятели, например, строящихся храмов.

– И как же вы успеваете?

– Загруженность у очных аспирантов довольно большая: два современных языка плюс несколько спецкурсов. У меня помимо "пар" в аспирантуре, были занятия в РГГУ древнееврейским языком. Так что учиться приходится серьезно. Насколько удавалось, я пытался максимально использовать те возможности, которые давала аспирантура в первый год.

– Тут лучше, чем в светской аспирантуре?

– В светской аспирантуре (я могу судить только по аспирантурам МГУ и РАН) более свободный подход к учащимся. Как правило, там нет уже никаких спецкурсов, а только лишь занятия, необходимые для подготовки к сдаче кандидатского минимума по философии и языку. А в целом, аспирант предоставлен сам себе и может посвятить большую часть времени самостоятельной научной работе. В светской аспирантуре предполагается, что ты уже сформировался как специалист. В ОЦАД несколько иной подход. Здесь – по крайней мере на нашей кафедре – почти все приходится наверстывать, происходит не просто написание научной работы, но серьезное образование – где-то "латание дырок", где-то вообще с нуля. Например, помимо английского языка, аспиранту необходимо изучать еще хотя бы один современный европейский язык (немецкий, французский, итальянский или новогреческий). Кроме того, в течение года читается ряд спецкурсов по самым разным аспектам современной богословской науки, библеистики, церковной истории и т.д. Для прочтения "гостевых лекций" регулярно приглашаются различные деятели культуры, искусства, политики. Важно отметить индивидуальный подход к каждому учащемуся. В моем случае – это прекрасная возможность заниматься древними языками. Еще раз повторюсь, в ОЦАД, действительно, дается много возможностей для образования и научной работы, которые действительно достойны того, чтобы учащиеся их оценили. Придется признаться, но я ожидал меньшего.

– Как проходило само поступление?

– Мы сдавали 4 экзамена: письменное сочинение на богословскую тему, иностранный язык устно (я сдавал английский), богословие устно и экзамен по специальности.

На сочинении нам предложили на выбор около 15 тем, на одну из которых за два часа нужно было написать текст, изложив свою точку зрения по выбранному вопросу. Я выбрал тему о возможности диалога между богословием и естественными науками, потому что она была мне ближе остальных. Были темы про эвтаназию, по вопросам догматики, культурологии, патрологии, то есть самые разные. Я постарался написать максимально ясно и допустить как можно меньше орфографических и синтаксических ошибок.

Что касается экзамена по специальности, помимо билетов, Михаил Георгиевич предложил каждому из поступавших за некоторое время до экзамена подготовить сообщение-реферат по заранее заданной теме. Мне досталась синоптическая проблема.

Наш семинарский курс по Новому Завету был не очень обширным, к тому же, заочная семинария – это одна установочная лекция и достаточно простой экзамен по каждому предмету. Что-то по синоптической проблеме мне приходилось читать, но серьезно я ею не интересовался и подготовка реферата стала моим первым погружением в эту область библейской науки. Это стало видно во время моего ответа, и меня спросили: Вы впервые столкнулись с этой темой при подготовке к экзамену? Я честно ответил: Да. Но, по крайней мере, я попытался что-то сделать за столь небольшой срок. И, надеюсь, это было заметно экзаменаторам.

– Вы сказали, что по окончании экзаменов было собеседование с ректором. Как оно проходило?

– Владыка Иларион лично принимал всех абитуриентов. Нас было около 50, и каждому было уделено индивидуальное время. Собеседование длилось минут пять, но было очень содержательным.

Владыка листал мое личное дело, задавал интересующие его вопросы. В частности, спросил про языки, которых у меня в запасе не было. И в конце собеседования сказал, что в аспирантуру меня принимают, но с условием изучать языки.

– Есть уже какие-то итоги первого года обучения?

– За первый год мне посчастливилось опубликовать в "Журнале Московской Патриархии" статью "Иссоп: о каком растении идет речь". Кончено, это не научная, а, скорее, научно-популярная работа. Для меня лично эта публикация была большим шагом.

– Как Вам это удалось?

– Я готовлю диссертацию по теме "Ботаническая лексика Ветхого Завета и ее отражение в современных переводах Библии". И как-то мой научный руководитель Михаил Георгиевич Селезнев спросил, не хотел ли бы я написать материал, связанный с моей темой, а именно – про иссоп, который упоминается в 50-м псалме. В "Журнале Московской Патриархии" как раз было несколько публикаций, посвященных различным аспектам современной библеистики, в том числе и статья М.Г. Селезнева о 50-м псалме. И мой текст мог идти как небольшое дополнение к ней. Но моя работа над текстом затянулась, объем оказался больше, чем задумывалось изначально, и научный руководитель предложил мне сделать самостоятельную публикацию. Это был первый шажок к моей будущей диссертации. Кроме того, возможно, кому-то этот небольшой обзорный текст поможет шире посмотреть на современную библеистику, которая не стоит на месте, а постоянно развивается, пользуясь в том числе и данными светских наук.