16 января 1990 года группа активистов движения "Память" устроила скандал в Центральном доме литераторов во время заседания там группы "Апрель", известной также по названию "Писатели за перестройку". В ходе словесной перепалки с присутствующими ворвавшиеся использовали ненормативную лексику, выкрикивали лозунги фашистского характера и даже выступили зачинщиками потасовки.
Творческая интеллигенция активно добивалась тогда предания суду провокаторов. В августе того же года одному из зачинщиков – Константину Смирнову-Осташвили – было предъявлено обвинение по статье 74 УК РСФСР ("Нарушение равноправия граждан по признаку расы, национальности или отношения к религии"). Важно подчеркнуть, что к самой потасовке Осташвили не имел отношения. Прокуратура выделила из всего комплекса хулиганства расистские выкрики и на их основании добилась осуждения Смирнова-Осташвили на два года исправительных работ в колонии усиленного режима. Правозащитные организации сочли приговор вполне адекватным. Либеральные круги также не увидели в приговоре удара по свободе слова. Все сошлись на том, что кара за хулиганство и оскорбления провокаторов из "Памяти" должна быть суровой.
Совсем иначе реагируют эти же круги на суд над тремя участницами панк-группы Pussy Riot. Уголовный процесс против них приравнивается к репрессиям, видные деятели культуры выступают в поддержку арестованных и говорят о творческой свободе, о затыкании ртов. А когда отмечаешь, что скандальный панк-молебен оскорблял чувства верующих, тебе возражают, что речь идет не об оправдании поступков участниц Pussy Riot, а о защите их прав.
Удивительно однако, что среди всех судебных процессов в России, сопровождающихся процедурными и прочими нарушениями, демократическая интеллигенция выбрала именно этот. Некоторые популярные российские издания недавно предали гласности дело директора Мошенского Дома культуры, учителя рисования Ильи Фарбера, признанного виновным в злоупотреблении служебными полномочиями. Мне пришлось слышать мнение по этому делу некоторых российских экспертов, и оно было единым в пользу обвиняемого. Но никто не подписывает петиций в поддержку Фарбера и никто не говорит, что суд над ним есть возврат к сталинизму.
Меня часто спрашивают, а что бы сделали в Израиле с участниками подобного "перформанса"? Я не могу припомнить аналогичный прецедент. Но, скажем, когда несколько лет назад уроженец Риги Хаим Перельман развернул израильский флаг на Храмовой Горе, он был немедленно арестован израильской полицией и обвинен в "непристойном поведении в общественном месте". Его судили и приговорили к штрафу. Чтобы не оскорблять чувств верующих мусульман.
Любые попытки еврейских активистов помолиться на Храмовой Горе и совершить какие-то иудейские обряды пресекаются полицией жестко и незамедлительно. А ведь участницы Pussy Riot совершили свой "панк-молебен" в месте, не менее значимом для православных прихожан, чем иерусалимские мечети – для арабов.
Мы сталкиваемся с попранием чести и достоинства людей в разных странах. Судебный произвол относится к особо болезненной для граждан форме издевательства над ними со стороны властей. В этих случаях принято смотреть с надеждой на адвокатов и правозащитников. Их роль может быть благородна, несомненно. Однако порой кажется, что правозащитники настолько погрязли в трясине двойных стандартов, что им давно бы поменять название и статус. Иногда хочется называть их "самозащитниками". Или лучше – "левозащитниками"?
Все это обсуждение не имеет никакого отношения к юридическому вопросу, правомочно ли задерживать до окончания судебных разбирательств обвиняемых по статье "Хулиганство". Мы также не коснулись дилеммы, обоснованно ли уголовное преследование в тех случаях, когда напрашивается широкое общественное порицание. И что делать власти, если хулиганов превращают в героев и в образец подражания для молодежи? Для начала следует усвоить, что покушение на святыни народа и оскорбление чувств прихожан – это не подвиг, а подлость.
Источник: Известия
