Что наша жизнь? Игра?

События, связанные с кощунственным кривлянием в Храме Христа Спасителя, против ожидания не снижают со временем общественной остроты. Более того, все отчетливее проступает символическое значение того, что поначалу многим показалось просто тупым хулиганством. Постепенно, словно в огромную, расширяющуюся воронку зла, в это событие втягивается все больше людей. Похоже, предстоит еще долго вглядываться в произошедшее злополучным февральским днем, напряженно пытаясь понять, как же, откуда же вывалился этот нервный клубок ненависти и раздражения в отношении Церкви.

Размышлять об этом разбухающем смыслами событии надо внимательно и спокойно, анализируя мотивы поведения всех злосчастных действующих лиц – и недужных на голову "феменей", и истерических осквернителей икон и крестов на исконно православной территории, и участников словесных баталий по поводу происходящего. Размышлять и бесстрашно называть суть этого антихристианского дебоша. При этом важно оценивать и внешние, и внутренние источники – и активность политических режиссеров, и пагубную внутреннюю растерянность многих людей, потерявших ориентиры в духовном и идеологическом пространстве и потому готовых признать, что в мире царит безоговорочное зло.

Очевидно, самым страшным отражением глумливой разухабистости, так сказать, "девочек" – панк – певичек является убийство в Казани. Две ни в чем не повинные женщины зверски убиты по не вполне ясным мотивам. Следствие выдвигает криминальную версию – денежные интересы. Есть предположения о ритуальном убийстве – аргументом служат якобы магическая цифра 69, которая в разных вариантах фигурирует в картине преступления.

Конечно, уголовные события (и в бытовой, и в эзотерической версиях) время от времени происходят в нашей стране. Как и в других, кстати, странах. Нам же важно приглядеться к этой страшной истории потому, что убийца написал на стене кровью жертв лозунг с требованием свободы тем самым "пусям", о которых с разными интонациями неустанно говорят все кому не лень. Кровавый призыв к освобождению тех, кто совершил кощунство у алтаря, – мрачный символ всей этой истории.

И здесь совершенно очевидна необходимость понять, в каких формах следует освещать общественно резонансные события. Разумеется, о них необходимо говорить обществу правдиво, сообщать факты и детали. Но недопустимо смаковать подробности, выносить в топ новостей, в общем-то, периферийные для жизни целой страны эпизоды. Ибо тогда мы должны понимать, что имеем дело не только с сознательным искажением пропорций события, а с целенаправленным возбуждением, формированием нездоровой общественной атмосферы. Не отражением реальности, но ее моделированием. Что есть ложь и безусловная провокация. Результатом которой стали все последующие происшествия, включая и казанскую трагедию.

В этом деле найден подозреваемый в убийстве, который, по ординарной логике поведения подследственного, то признает, то отрицает свою вину. По его словам, надпись кровью на стене сделана с целью направить следствие по ложному следу ритуального убийства. Понятно, что расследование преступления – это закрытая сфера, и уголовно-процессуальная и, главное, психологическая – о которой мы не можем судить даже приблизительно. Что там правда, что вымысел, мы если и узнаем, то не скоро.

Но вот редчайшее обстоятельство. Подозреваемый Игорь Данилевский – кандидат философских наук, преподаватель в одном из вузов в Казани. И что уж совсем удивительно, он оказался талантливым писателем, опубликовавшим в 2010 году повесть "Дневник преподавателя-взяточника". Главный герой повести Игорь Владиславович Сокол, доцент кафедры маркетинга и управления Волго-Камского государственного университета тяжелой индустрии, рассказывает историю своего бизнеса. Это отлаженная структура поборов со студентов, в которую он вовлечен вполне сознательно и добровольно. По ходу сюжета система дает сбой, жертвой которого и оказывается лирический герой.

Повесть написана ярко и увлекательно с почти детективной динамикой действия. Конечно, это жесткое обличение пороков современной высшей школы. Причем не только тотальной аморальности преподавателей, научного уровня профессуры, но и образовательных концепций, предлагающих облегченный корпус дисциплин, чтобы не отпугивать студентов. Ведь массовость – основа кормушки. Образы и студентов, и преподавателей звучат приговором всем министерствам образования разом именно потому, что точны и узнаваемы. И по логике вещей у следствия должны появиться вопросы в связи с творчеством автора.

Но нам интересно не это. Главный герой, очевидно, – психологический портрет самого автора, который, подчеркнем, подозревается в зверском убийстве и начертании кровавого требования. Дневниковые записи героя позволяют восстановить внутренний облик этого человека и предположить мотивации его поступков. Он – взяточник и прекрасно понимает всю аморальность этого. Но деньги для него – совсем не эквивалент комфорта. Они – условие его внутреннего выживания. Герой – завзятый, фанатичный путешественник.

И не примитивный любитель пожариться на пляжах Испании или даже поглазеть на бразильский карнавал. Он любит европейские уголки, переполненные культурными ассоциациями, а значит, эмоциями других людей. Он ездит по следам Дэна Брауна и героя Переса-Реверте, а еще точнее, "не его самого, а другого Корсо – Дина, которого вылепил Поланский в "Девятых вратах" и в которого вдохнул жизнь Джонни Депп".

И окружают его люди с рисунком губ Синди Кроуфорд, похожие на Рикки Мартина или Диму Билана, Тину Канделаки, Монику Белуччи... А любимую героя зовут, "как и супругу Сальвадора Дали". Ассоциации – как кислородная подушка при тяжелом недуге органов дыхания. Он не может, не умеет, не хочет дышать воздухом своей реальности.

И для того, чтобы получить возможность жить "полноценной" жизнью героев-интеллектуалов, легко перебрасывающих горы фактов, ныряющих в бездны времен и вместе с тем существующих в прельстительной конкретике старых европейских городов, можно, стиснув зубы, пробегать оставшуюся, ненужную часть жизни, вырывая любой ценой средства для той, другой, манящей жизни.

Мы практически не говорим о страшной язве сегодняшнего дня – стремлении неведомо огромного числа людей заменить свою жизнь, и что вообще печально, жизнь своей души на виртуальные картинки выдуманной реальности. Серую действительность, в которой не умеют, не желают разглядеть возможность творчества и радости, быстро заменяют глянцевой мечтой. За осуществление которой готовы бороться, вполне вероятно – до кровавого итога в тихой казанской квартире. И в финале – пришедшие из злого морока последних месяцев слова о свободе... о свободе от себя, о свободе от истины.

Для сегодняшнего верующего человека одной из загадочных и неразрешимых проблем остается вопрос, почему же святые отцы так строго и непререкаемо произносили и подтверждали запрет на увлечение театром для тех, кто считает себя христианином. Это столь глубокая тема, что ее даже страшно касаться. Ведь все мы знаем о предостережении, но ходим в театр, смотрим фильмы, уж во всяком случае, телевизор. И находим ведь там и точные, и поучительные замечания о жизни, о бытии. Пусть редко, но находим. Легкомысленно забывая о способности слова и образа материализовываться, становиться твоей внутренней реальностью.

Святитель Игнатий Брянчанинов это хорошо знал: "Душа человека стяжёает качества, соответственные своей деятельности. Как в зеркале изображаются предметы, против которых оно будет поставлено, так и душа запечатлевается впечатлениями соответственно своим занятиям и делам, соответственно своей обстановке. В зеркале бесчувственном образы исчезают при удалении предметов от зеркала; в словесной душе впечатления остаются. Они могут быть изглаждаемы и заменяемы другими, но для этого требуется и труд, и время. Впечатления, составляющие достояние души в час смерти ее, остаются достоянием ее навеки, служат залогом или ее вечного блаженства, или ее вечного бедствия".

И тяжело думать, что впечатления, составляющие достояние души, могут быть размазаны кровью на простеньких обоях. Такой вот панк-перформанс получился...