Путешествия преподобного Сергия Радонежского

Многие думают, что преподобный Сергий Радонежский никуда не выходил из своего монастыря. Это не так. "Игумен земли Русской" не раз отправлялся в путь – мирить князей, благословлять строительство новых монастырей, уходить от ссоры с братией

Когда речь заходит о преподобном Сергии Радонежском, почти все уверены – после прихода на уединенное место будущей Троицкой лавры подвижник никуда из монастыря не уходил, зато к нему приходили великие князья и московские первосвятители. На самом же деле ситуация иная. На Руси мало было игуменов, способных сравниться с преподобным Сергии по числу основанных обителей и в активной проповеди за стенами Троице-Сергиевой лавры.

Конечно, "игумен земли Русской" не был странствующим монахом-проповедником, вроде Франциска Ассизского. Почти все его выходы за стены обители были вынужденными – святой либо уступал настойчивым просьбам, либо бежал от нестроений, не желая становиться причиной конфликта.

О первом путешествии преподобного Сергия Радонежского рассказывает ранняя редакция его жития, написанного Пахомием Логофетом – сербом, переработавшим первоначальное житие, написанное Епифанием Премудрым. Оно было связано с конфликтом в основанном им монастыре. В середине 1360-х гг., уже став игуменом, преподобный Сергий получил послание от Константинопольского патриарха свт. Филофея Коккина, которому в то время подчинялась Русская Церковь.

Это послание, а также одобрение святителя Алексия Московского, сподвигли преподобного Сергия к началу важнейшей монастырской реформы –– введению общежительного иноческого устава, пришедшего на смену устава скитского.

Еще преподобный Феодосий Печерский ввел в Киево-Печерском монастыре Студийский общежительный устав, который потом распространился на многие обители. Но к моменту создания монастыря в честь святой Троицы Сергий Радонежский выстраивает отношения со своими учениками по скитскому уставу.

Каждый монах строил себе келию, добывал пропитание и готовил еду, а виделись иноки только в церкви. При этом одни отшельники, у которых были запасы пищи, могли нанимать своих более бедных собратьев, чтобы те выполняли тяжелые работы (строительство келий) за еду.

Преподобный Сергий решил избавиться от монастырского неравенства и ввел в обители общую трапезу. С этого момента все насельники одинаково терпели голод из-за нехватки припасов, ели в одно и то же время в общей трапезной (кроме старых и больных), а также имели лишь самый необходимый минимум личных вещей (Житие рассказывает, что преподобный Сергий обходит келии иноков и выбрасывает то, что не полагалось по уставу).

Строгие нормы киновии никогда не уживались в монастырях надолго, и братия обители стали роптать на действия игумена. Возглавил недовольство старший брат преподобного Сергия Радонежского Стефан: "Не по мнозе же времени пакы встает молва: ненавидяи бо добрая враг не могыи тръпети яже от преподобнаго блистающую зару, зря себе уничиждаема и побеждаема от блаженаго, и в помыслъ вложи, яко не хотети Сергиева стареишинства. Въ един же убо от днии, дневи сущи суботе и вечерну пояху, игумен же Сергие бе въ олтари облеченъ въ священническую одежду. Стефан же, брат его, на левом стояше клиросе и въпроси канонарха: "[кто ти дасть книгу сию?" Канонарх же отвеща: "игумен дасть ми ю". И рече: "Кто есть игумен на месте сем? Не аз ли преже седохъ на месте сем?" И ина некая изрек,их же не лепо бе".

Услышав разговоры на клиросе, святой молча совершает службу, выходит из храма и уходит из обители в неизвестном направлении. Преподобный посещает обитель Стефана Махрищского, а затем в густых лесах основал небольшую обитель на реке Киржач (современная Владимирская область).

Вскоре там был устроен небольшой храм в честь Благовещения Пресвятой Богородицы, а затем к преподобному стали приходить раскаявшиеся братия, умоляя его вернуться назад. Святой отказывался, и лишь вмешательство митрополита Московского Алексия, пославшего к нему двух старцев для убеждения, возвращает игумена снова в Троицкий монастырь.

По мнению исследователя Бориса Клосса, основание монастыря возле Киржача произошло не позднее 1375 года. Хронологически это не первая обитель, основанная Сергием Радонежским за пределами будущей лавры, но все редакции Жития сообщают о ней как о первой.

Следующее путешествие преподобный Сергий предпринимает уже в Москву. По просьбе митрополита Алексия он отдал своего ученика Андроника в игумены новой обители в честь Нерукотворного образа Спасителя (Андроников монастырь в Москве), а затем навестил его в новой обители, дал ему наставление и снова вернулся в лавру. По мнению Бориса Клосса, это произошло в 1366 году.

Сразу после посещения Андроникова монастыря преподобный Сергий Радонежский, по просьбе святителя Алексия и юного московского князя Дмитрия Ивановича, будущего победителя на Куликовом поле, отправился в Нижний Новгород с весьма необычной миссией.

Известный историк Церкви Евгений Голубинский так описывает причины и последствия путешествия преподобного: "В 1365 году поссорились между собою князья Суздальские Дмитрий и Борис Константиновичи из-за того, что младший брат захватил Нижний Новгород, оставшийся после третьего, умершего брата, и не хотел уступать его старшему брату. Дмитрий обратился с жалобой на Бориса к великому князю Московскому Димитрию Ивановичу и к митрополиту Алексию, который в малолетство великого князя (родившегося в 1350 году) был правителем государства. Великий князь и митрополит хотели заставить младшего брата удовлетворить требованию старшего брата без вмешательства оружия и для сей цели отправили в Нижний Новгород к Борису преподобного Сергия Радонежского, причем митрополит поручил Сергию, в случае упорства Бориса, затворить в Нижнем все церкви, или наложить на город церковное отлучение".

Интердикт, наложенный Сергием, не очень помог, и князь Борис покорился лишь под угрозой военного вмешательства. Поведение преподобного Сергия Радонежского в этой ситуации не очень вяжется с образом смиренного монаха, но не следует забывать, что Троицкий игумен вместе со святителем Алексием в тот момент рассматривал деятельность московского князя как общероссийскую.

Еще только начал набирать силу процесс собирания земель вокруг Москвы, и Церковь не могла стоять в стороне от этого общенационального течения, прекрасно помня о том, что княжеские междоусобицы и феодальная раздробленность уже привели к нашествию монголов. Своим авторитетом "игумен земли Русской" попытался предотвратить повод для новых раздоров, а потому действовал решительно.

Хотя ни одна из редакций Жития преподобного Сергия Радонежского не называет времени, которое тратил преподобный на свое путешествие, они рассказывают о том, что все свои странствия святой совершал только пешком.

Чтобы приблизительно представить себе продолжительность одного из хождений, давайте вспомним, что между Сергиевым Посадом и Спасо-Андроньевским монастырем примерно 76 километров. Известно, что в Средние века даже по территории Франции летом нельзя было пройти в сутки более 20 километров пешком, если человек не был королевским гонцом.

Во время своих путешествий, святой был уже весьма пожилым человеком, так что путь в одну сторону мог занимать больше недели, если он проходил в сутки 10 километров, увеличив скорость до 15 километров, можно уложиться в 5 с половиной суток. Реально же с учетом пребывания в другой обители отсутствие преподобного Сергия в Троицком монастыре могло продолжаться месяц и более.

Еще более впечатляющими были путешествия преподобного в Серпухов и Калугу, где в 1374 году был основан Высоцкий монастырь, а в 1385 – в Голутвин.

В житии подчеркивается, что оба путешествия преподобный Сергий Радонежский совершал пешком, несмотря на то, что в первом случае святому было более 60, а во втором более 70 лет.

Стоит отметить, что мотив пеших путешествий широко распространен в русской агиографии. Преподобный Феодосий Печерский в юности пытался убежать из Курска в Иерусалим, но был настигнут своей матерью, а затем пешком вслед за купцами ушел из Курска в Киев, обошел все монастыри и пришел к преподобному Антонию Печерскому.

Уже игуменом преподобный Феодосий шел пешком рядом с лошадью, присланной за ним одним из князей. Молодой возница, решив, что у монаха много свободного времени, предложил ему поменяться местами, на что святой с радостью согласился, и лишь перед конечной целью путешествия попросил дерзкого юношу поменяться снова, чтобы тому не попало от правителя за непослушание.

Однако в случае с преподобным Сергием выходы из монастыря были не только реакцией на внешние обстоятельства. Неутомимый труженик, он своим авторитетом фактически создал все северно-русское монашество и придал ему новый облик. В глухих лесах, на берегах рек и островах сперва он сам, а затем и его ученики создали десятки обителей. Со второй половины XIV до середины XV века русское монашество перестало быть городским (в Киевской Руси иночество было почти исключительно городским занятием), и превратилось в "Северную Фиваиду". Возрождение Руси от татарского ига началось в диких и пустынных местах, а ученики Сергия Радонежского сыграли роль первопроходцев – они открывали новые места, создавали культурные и экономические центры и строили свои маленькие "города на болотах" задолго до Петра I.

Исключительная заслуга "игумена земли Русской" состояла в том, что для него не существовало мест, неприспособленных к подвижничеству. Своими путешествиями преподобный Сергий Радонежский заложил основу той картины мира, о которой Николай Гоголь скажет "Монастырь наш Россия". И дело было совсем не в том, что все наши предки жили как иноки в миру, а в том, что преподобный Сергий не ограничивал свой подвиг Троицкой обителью, а рассматривал всю Русь, как зону своей ответственности, как место, где можно проповедовать иноческие идеалы и жизнь по Евангелию