Освящение Русской Арктики

"Наука делает все, что может, но в конечном итоге определяющим будет краткое: если Бог даст", – говорит Преосвященный Иаков, епископ Нарьян-Марский и Мезенский, рассказывая об экспедиции "Арктика-2012", из которой он не так давно вернулся. О чудесах, явленных в этом походе, освящении Русской Арктики и о том, как 9 дней, почти потеряв надежду, полярники искали в истончившихся льдах место для высадки станции, владыка Иаков рассказал нашему порталу.

8 сентября, в день празднования Владимирской иконы Божией Матери, из порта Мурманска вышел атомный ледокол "Россия" и взял курс на север – начиналась экспедиция "Арктика-2012", организованная Арктическим и антарктическим научно-исследовательским институтом Росгидромета для того, чтобы снять со льдины дрейфующую станцию "Северный Полюс-39" и высадить на новую льдину станцию "Северный полюс-40". Впервые в истории в такой экспедиции участвовал архиерей Русской Православной Церкви, – епископ Нарьян-Марский и Мезенский Иаков.

Этот поход был для владыки далеко не первым. "Его влекут труднодоступные места. На Сахалине, чтобы добраться до Курильских островов, приходилось идти морем: самолет слишком зависит от погоды. Не раз попадал в шторм. У пограничников он пользовался заслуженным уважением. Самое главное – это человек бесстрашный, который не боится трудностей", – говорил о нем Высокопреосвященный Даниил, митрополит Архангельский и Холмогорский, объясняя журналистам свой выбор вскоре после хиротонии архимандрита Иакова во епископа Нарьян-Марского и Мезенского.

"Сначала я уверился в том, что мое участие в этом проекте – воля Божия", – в осенней Москве владыка Иаков рассказывает о том, как он оказался среди участников экспедиции "Арктика-2012". Это стало понятно на Преображение Господне, когда вместе с митрополитом Даниилом и другими архиереями владыка сослужил Святейшему Патриарху Кириллу в Преображенском соборе Соловецкого монастыря.

Накануне архиерей самой северной русской епархии вернулся с Земли Франца-Иосифа, где на острове Александры освятил самый северный храм в мире. Возвращался через Архангельск и узнал от митрополита Даниила, что Святейший Патриарх благословил сослужить ему на Соловках. "Воля Божия усматривается в обстоятельствах", – говорит владыка.

"Первоиерарх Русской Церкви расспрашивал меня о проблемах, об особенностях служения в наших условиях. Север – трудные земли и требуют и мужества, и мудрости, и благоразумной решительности. Десятилетия забвения духовных начал отразились повсюду, но там, где условия так суровы, люди более подвержены слабостям, которые отнюдь не служат созиданию ни человеческих душ, ни нашей державы. Нужно, чтобы люди увидели действенную, спасительную, благодатную веру. Я рассказал Святейшему о планах, в которых меня поддержал губернатор Игорь Геннадьевич Федоров. Святейший благословил эти начинания, дав название всему проекту – Русская Арктика".

Путевые заметки владыки Иакова. Начало похода.

"Почему-то я был уверен, что ледокол пойдет к СП-39 через Северный Полюс. Дней за 10 до начала похода звонок директору судоремонтного завода "Звездочка" в Северодвинске Владимиру Семеновичу Никитину определил возможность изготовления мемориальной капсулы, которая должна была означить смысл участия Русской Православной Церкви в предстоящей экспедиции. Капсула, которую изготовят на "Звездочке", – стальной сорокакилограммовый граненый цилиндр с начертанием текста, свидетельствующего о цели экспедиции, – будет опущена в пучину Ледовитого океана, когда ледокол "Россия" достигнет Северного Полюса. "Звездочка" – ведущее судоремонтное предприятие, занимающееся подводными лодками и кому, как не корабелам "Звездочки" подобает внести лепту своих трудов в это святое дело.

Итак, восьмого сентября, в день чествования иконы Богородицы "Владимирской", покровительницы Руси, странствие началось. Как известно, восьмое сентября – также и день памяти святых мучеников Адриана и Натальи. И вот, когда буксиры отвели от пирса ледокол "Россия", мы увидели стоящий на рейде огромный танкер, на борту которого огромными буквами было написано название – "Натали". Символичное начало похода, добрый знак.

План похода включает пребывание на архипелаге Земля Франца-Иосифа, – это необходимо для того, чтобы проверить косвенные данные о проливе, который образовался на острове Нортбрук. Поскольку архипелаг Земля Франца-Иосифа входит в состав моей епархии, я с особым чувством вступил на берег острова, впечатляющего своей суровой красотой, где вершины гор осеняют шапки облаков, а в холодные воды спускаются ледники.

Группа, высаженная на берег, подтвердила образование нового острова. Задание выполнено, а это значит, что можно продолжить путь. Мы возвращаемся на борт "России", и через несколько часов ледокол уже идет Британским проливом, все дальше и дальше на север. Время от времени в свинцовых водах появляются туманные облачка, – это киты, мирные обитатели Ледовитого океана. Черные треугольники поднимаются над гребнями волн – киты салютуют, провожая экспедицию, которую со скоростью 18 узлов уносит атомный ледокол "Россия".

Но после того, как пройден траверз северной оконечности последнего острова архипелага, вдруг выясняется, что моя уверенность в прохождении через Северный Полюс есть ничто иное, как надежда, и не более, чем предположение. Ситуация, мягко говоря, не очень приятная. Капсула на борту, надпись на ней гласит: "Освященная капсула погружена в точке географического Северного Полюса Земли", а курс проходит в стороне от "географической точки Северного Полюса"... Коллизия неразрешимая, и сделать ничего невозможно. Говорить капитану и начальнику экспедиции о том, что надежды должны исполняться, и "России" следует пройти через Северный Полюс, по меньшей мере, глупо. Поэтому я и не говорю. Да это и бесполезно: изменение курса ледокола – огромная ответственность и в наступившую эпоху демократии огромные деньги. Ума не приложу, что можно сделать в этой ситуации. Атомоход вошел во льды, но он идет не через Полюс. Придумывать выход из положения бессмысленно: просто не думая, как будет, возлагаю надежду на Бога. Он все может. Примерно через сутки пришло спасение. Может быть, всевластный в море капитан изменил курс потому, что это обусловила ледовая обстановка, может быть, какие-то другие объективные причины повлияли на его решение, – а может, просто было нужно, чтобы этот достойный капитан впервые за свои почти тридцать лет служения наконец оказался на Северном Полюсе, – хотя бы для того, чтобы рассказать об этом своим внукам. Бог весть, как это было на самом деле. Главное, что имиже веси судьбами "Россия" взяла курс на Северный Полюс.

Освящение Северного Полюса

Северный Полюс все ближе. Определено и приблизительное время прохождения через вершину земного шара. Небо закрыто облаками, серым пологом затянут небосвод. Уже понятен алгоритм последующих событий. По достижении Полюса капсула будет освящена на ходовом мостике. Затем начальник экспедиции и капитан доставят ее на лед, и с помощью Божией она погрузится в воды Ледовитого океана, который некогда русские первопроходцы наименовали Святым морем. Так, благословением Святейшего Патриарха Московского и всея Руси, будет освящен и сам Северный Полюс Земли, а совершением Божественных литургий на всем протяжении экспедиции будет освящена вся Арктика, Русская Арктика.

Первую литургию в этом странствовании я отслужил 9 сентября, в воскресный день, посреди Баренцева моря, обычно неспокойного в это время года, когда уже начинаются осенние шторма. Но в те дни море было на удивление спокойным и тихим. Наверное, не случайно ледокол подходил к самой северной точке Земли 12 сентября, в день, когда Россия чтит покровителей русской государственности, – святых блаженных князей Александра Невского и Даниила Московского. И вот, взломав ледяное покрытие, атомоход замер посреди

Сюда не долетают и птицы. Только человек достигает Северного Полюса, исходя на делание свое, – только человеку дано быть владетелем Земли; владетелем, но и хранителем. Таково благословение Творца, Его благая и совершенная воля, которую человек должен исполнять, – не покоряя богодарованный ему мир, а властвуя над ним творением заповедей и по дару Христа.

Всё, мы на полюсе. Капсула уже принесена на ходовой мостик. Торжественный момент. Все мы в эти сакральные минуты и испытывали волнение, и чувствовали уверенность в том, что совершается дело Божие. Освящяю капсулу, окропляю ее святой водой, – и вот уже капитан и начальник экспедиции несут освященную капсулу по трапам, чтобы сойдя на лёд, погрузить тяжелый граненый цилиндр, основание которого – восьмиконечная звезда "кустодия", символ вечности, а вершина сходится в крест-"хранитель вселенной", в пучину Ледовитого океана, во освящение и знамение вечного бытия Русской Арктики.

Осторожно спускаемся по выносному трапу на лёд. Весь борт огромного, 156-метрового ледокола усыпан людьми: все хотят быть свидетелями этого волнующего события. Многие с фотоаппаратами, снимают и на мобильные телефоны. Мы на льду, и здесь, даже через полуторакилометровую толщу льда чувствуется дыхание океана; трап всё время движется, почти незаметно для глаза скользит по льду. Теперь предстоит самое главное, но, оказывается, сделать это совсем непросто: ледокол, пробивая себе путь, сжал ледяное крошево так, что опустить капсулу невозможно, – несмотря на свой вес, она останется в толще битого льда. Надо искать разлом с чистой водой. Такая полынья есть – около носовой части. Направляемся туда. И тут я вижу, как сквозь сплошную завесу серых облаков проступает бледный, с четко очерченными краями диск, – солнце. Почти так, как это было этим летом на вершине вулкана Богдан Хмельницкий, где, освящая Курилы, мы воздвигли святой крест, – и как только крест был установлен, через облака, также, как и сейчас, стал виден солнечный диск. "Смотрите, солнце!" – какой радостный момент. Господь дарует на вершине мира Свой свет.

Но тогда я еще не знал, что произойдёт через считанные минуты. Идем к полынье с пением "Спаси Господи, люди Твоя..." Воистину священные мгновения. Начальник экспедиции и капитан держат капсулу над черной водой, под нами – четырехкилометровая бездна. Благословляю, – и капсула уходит в пучину. "Север и море Ты создал еси!" – так сказано в Писании. Север и море освящены в лето 2012 от Рождества Христова, "в ознаменование 1150-летия государственного бытия Державы Российской, совершающей свое служение Всеблагому Богу, в Троице славимому". Эти слова начертаны на капсуле, сейчас пронзающей невообразимую толщу зиждительной водной стихии, – и освящающей ее.

Прозвучало троекратное громогласное "ура!" Взвилась в небеса сигнальная ракета, – салют православному Северному Полюсу. И тут только замечаю, что прямо сейчас происходит то, чему на человеческом языке есть только одно определение: чудо.

На небе ни единого облачка. Сияет солнце. А по обе стороны от него – две радуги. Оборачиваюсь к ледоколу. По борту – все, кто свободен от вахт.

"Люди! Смотрите! Бог дарует нам свое знамение!"

Это были потрясающие минуты, и уверен, что не ошибусь, если скажу, что в тот день очень многие из находившихся на борту "России" ощутили близость Творца и Его благословение нам, грешным. Весь день сияло солнце в безоблачном небе, обрамленное с обеих сторон радугами, и "Россия" шла прямым курсом на этот сияющий, ослепительный свет, – "совершая свое служение Богу, в Троице славимому".

Суровая Арктика

Следующий этап экспедиции, – закрытие и снятие со льдины дрейфующей станции СП-39. Предстоящая работа была, пожалуй, самой легкой частью экспедиционного похода. Координаты станции известны, нужно совершить переход через ледовые поля, осторожно подойти к льдине, не спровоцировав появление трещин, и погрузить на борт домики, оборудование и оставшееся топливо. Но Арктика непредсказуема: ветер, течения, передвижение ледовых массивов могут вызвать образование трещин, а это всегда сопряжено с опасностью. Не стоит забывать, что под ногами всего лишь полтора метра льда, а дальше, – трехкилометровые глубины. Льдина с полярниками СП-39 находилась примерно в двухстах милях от северных побережий Канады, в том районе, где обычно скапливаются тяжелые льды.

Пусть к СП-39 был непрост: день и ночь скрежет и глухие удары по корпусу судна свидетельствовали о том, что огромный ледокол пробивается через многолетние льды. Наконец мы у цели. Начинается работа по снятию станции, – круглосуточная, в три смены. Обычно она занимает 4-5 дней, но в этом году поставили рекорд – управились за три. Но суровая Арктика забрала свою дань, – мы потеряли трактор. Слава Богу, всего лишь трактор. Для того, чтобы подготовить к погрузке домики, сначала их нужно стащить с "пьедестала". Дело в том, что за месяцы дрейфа истаивает, а вернее, испаряется довольно значительный слой поверхностного льда, и ко времени закрытия станции домики оказываются стоящими на своего рода пьедесталах, – голубых ледяных глыбах высотою до метра. Домики нужно стащить с этих глыб, – и только затем вертолет сможет перенести их к кораблю. И вот, стаскивая домик начальника станции, трактор попал в снежницу.

Небо Арктики. Фото: епископ Нарьян-Марский и Мезенский Иаков

Небо Арктики. Фото: епископ Нарьян-Марский и Мезенский Иаков

Снежница – это образующаяся в толще ледяного поля линза, снег, пропитанный водой. Особенно опасны сквозные снежницы. К счастью, эта была не сквозной. Трактор, продавив своей тяжестью тонкий слой льда, стал медленно погружаться в мокрую снежную массу. Трактор канадский, разработанный для лесозаготовок. Особенность этой машины – блокировка дверей при работающем двигателе: изнутри их открыть невозможно до тех пор, пока не заглушен мотор.

Трактор медленно уходил все глубже в снежницу, двигатель работал, и человек не мог покинуть кабину сам. Хорошо, что рядом оказался опытный полярник: открыв дверь снаружи, он вытащил парня почти что с того света.

По правде сказать, скорбь по ушедшему на дно трактору была недолгой. Самое главное, остался жив отделавшийся испугом тракторист. Оказалось, что в прошлом году этот трактор уже пытался "утопиться", – канадский трактор у канадских берегов. Тогда ему это не удалось, а вот теперь он все же ушел на канадское дно – на глубину 2765 метров. Есть, наверное, во всем своя закономерность: юбилейная СП-40 будет с отечественными тракторами.

Погрузка окончена. Ледокол, приобретший непривычный вид – палубы заняты грузом: бочки с топливом, контейнеры, домики, штабеля, – отправился на поиски льдины, которая будет домом для дрейфующей станции "Северный Полюс-40".

Поиск и чудо

Начался самый ответственный этап – поиск льдины. Ничего необычного, тем более с помощью всемогущей в XXI веке науки. Всё, судя по всему, совершается по известному алгоритму. Наука предоставит снимки ледового покрытия арктического купола Земли, специалисты проанализируют данные, ледокол придет в нужный район, вертолет полетит к ледовому полю, океанологи пробурят лёд, скажут свое авторитетное слово, начальник экспедиции даст добро, и затем – дело техники: высадка, выгрузка, открытие станции СП-40. Иными словами, как в известной сказке про репку. Обычно поиск занимает не более трех дней. В самом неблагоприятном по ледовой обстановке в Арктике 2007 году поиски заняли 6 дней, – на седьмой день льдина была найдена.

Мы не волнуемся, потому что "наука" держит руку на пульсе, – проводит мониторинг ледовых полей и сообщает о перспективных районах. Мы движемся в направлении ближайшего. Через двое суток нужная льдина, скорее всего, будет найдена.

Два дня проходит, – но льды оказывается тонкими, а нужны многолетние поля с толщиной льда не менее двух метров. Таких льдов в указанном районе нет. Ничего страшного: наука подскажет другой район, будем искать там.

Через сутки все повторяется. Прошло три дня, но поиски так и не дали результатов. Проходит пять дней, неделя, – все то же самое. Ситуация приобретает характер испытания. Судя по нервному румянцу на лице начальника экспедиции, арктический Рубикон перейден: или мы находим льдину для СП-40, или...

Лед в Арктике в этом году аномально тонок. Фото: епископ Нарьян-Марский и Мезенский Иаков

Лед в Арктике в этом году аномально тонок. Фото: епископ Нарьян-Марский и Мезенский Иаков

На исходе восьмого дня задаю самый важный для всех нас вопрос: если льдина не будет найдена в ближайшие дни, что тогда? И получаю ответ. Начальник высокоширотной экспедиции 2012 года Владимир Тимофеевич Соколов, сохраняющий спокойствие во всех обстоятельствах, уравновешенный человек, ученый академического склада, беспристрастно, отчетливо выговаривая каждое слово, произносит: "Если льдина не будет найдена, значит, скорее всего, в ближайшие несколько лет российских дрейфующих полярных станций не будет. В свою очередь, это означает, что на какое-то время Россия уходит из Арктики..."

С каждым днем поисков я ощущаю всё большую ответственность за происходящее. Формально ко мне не может быть претензий. Но... но если льдина не будет найдена, и СП-40 не будет высажена, как объяснить присутствие епископа в составе экспедиции? Тем более, эти вдохновившие знамения: солнце и радуги на Полюсе, на которые именно я указал всем как на свидетельства Божия благоволения, – как после этого объяснить неуспех?

Наступает девятый день поисков. Все тщетно – льды тонкие. Вечером выясняется; если завтра льдина не будет найдена и соответствующее сообщение уйдет в Петербург и в Москву, ответом будет уже не указание нового района поисков, а распоряжение, по сути, приказ, возвращаться в Мурманск. Безрадостная перспектива. Для себя я уже решил (поскольку безысходных ситуаций не бывает никогда), что даже в этом, самом печальном случае – печальном для "науки", – окажется, что вся гигантская машина, – Росатомфлот, Институт Арктики и Антарктики, – была приведена в действие, и высокоширотная экспедиция осуществлена с блестящим результатом: Русская Арктика освящена. Остается одно "но" – по совести говоря, так не должно быть. Мы должны снискать успех и в одном, и в другом: и Русская Арктика должна быть освящена, и Россия должна сохранить и упрочить свои позиции на Крайнем, самом крайнем Севере.

Утром последнего дня поисков, около 11 часов, иду на ходовой мостик. Мысли только об одном – найдена ли льдина? На второй палубе встречаю океанолога, специалиста по арктическим льдам. Спрашиваю: "Какие наши надежды?" И слышу в ответ: "Надежды? Радужные". Следует пояснение: "Вы же говорили на Полюсе, что радуги – это знамение свыше. Значит, надежды наши радужные". Надо сказать, что сей океанолог демонстративно выражал свое личное неприятие церковного присутствия в экспедиции. Чем же отвечать на это? Терпением, молитвой и добротой. Я пошел своей дорогой, океанолог – своей. И вот я подымаюсь на мостик и даже не спрашивая, понимаю, что результат пока тот же.

И тут, хотя открытого солнца нет, и небо затянуто облаками, я вижу впереди, чуть левее по курсу, стоящий надо льдами радужный столп. Радуги сопровождали нас на протяжении всего похода, – и на обратном пути, в Баренцовом море, когда мы шли домой с легким сердцем и радостью, опять было солнце и две яркие радуги по обе стороны от него. Но сейчас я видел именно радужный столп. Размытая радуга стояла примерно в полукилометре от корабля. Господь в радуге указывает нам место – подумал я, но говорить ничего не стал, – в этой напряженной ситуации мои слова могли быть восприняты как более, чем наивность, и скорее всего вызвали бы раздражение. Но не прошло и получаса, как на мостик поднялся Томаш Петровский. И от него мы услышали то, что большинство из нас уже не ожидало услышать: "Есть! Нашел! Станция будет!" Он нашел платформу, удовлетворявшую всем требованиям размещения станции. На том самом месте, где стоял этот радужный столп.

Слава Богу! Льдина оказалась просто великолепной. Начали разгрузочные работы. Я даже забыл, что накануне похода у меня было предчувствие, что открытие станции СП–40 будет связано с днями празднования Воздвижения Креста, – я взял с собой крест из оливкового дерева, освященный на Гробе Господнем в Иерусалиме. К льдине мы подошли 26 сентября, в Предпразднство, а в сам день Воздвижения Креста Господня начали выгружать станцию. Как говорится, хотите верьте, хотите нет, но факты всё-таки упрямая вещь, а свидетелями происходившего были полторы сотни человек – экипаж и "наука" на борту "России". Выгружаем топливо, домики, оборудование.

И вот настало 1 октября – день открытия станции и подъема флага. Накануне я сказал капитану, что его молитвами на подъем флага, наверное, будет солнце. Утром вышел из своей каюты. Сплошные облака, никакого солнца. Установили флагштоки, назначили время поднятия флага – 11 часов 15 минут. Выходим на лед. И тут происходит почти то же самое, что и на Северном Полюсе, только в другой стороне от ледокола: просветляется облачная мгла, сквозь нее проявляется красный сгусток солнца. Облака становятся все тоньше, и вот уже в небе сияет солнце, а по бокам от него снова стоят две яркие радуги. Мы поднимаем флаг в этом чуде знамения свыше. Вручаю крест начальнику станции Николаю Ивановичу Фомичеву, он с верой и благоговением принимает святыню. Благословляю полярников, и открытие станции СП–40 совершилось! Господь не посрамил. С Божьей помощью исполнились наши надежды. Радужные надежды. Мы уходили с отрадным чувством. С борта ещё раз благословляю остававшихся на льдине полярников. "Россия" взяла курс на юго–запад".