В продолжение дискуссии вокруг проекта "Положения о монастырях и монашествующих" предлагаем вниманию читателей отзыв Духовного собора Соловецкого монастыря в отношении данного проекта. Публикуется в авторской редакции.
В ходе общецерковной дискуссии, развернувшейся вокруг "Положения о монастырях и монашествующих", были выявлены основные проблемы монашеской жизни на современном этапе, обозначены направления их решения, что должно быть несомненно оценено как важный положительный результат дискуссии. Откликаясь на призыв Священноначалия, считаем возможным высказать и свое отношение к поднятым в ней вопросам.
I. Прежде всего, мы хотели бы призвать осмысленно, с точки зрения Священного Предания, отнестись к самой идее осуществить назревшие перемены в устроении российских монастырей и монашества путем создания трехступенчатой иерархической системы монашеского права: "Положение о монастырях и монашествующих" (своего рода "монашеская конституция") – Типовой (или примерный) Устав монастыря – конкретный Устав монастыря.
1. За всю историю бытия Церкви на земле и существования монашества Святая Церковь не находила нужным выстраивать каноническое право в области монашества по предлагаемой схеме. Монашеская жизнь регулировалась и до сего дня регулируется Священным Преданием, в письменную часть которого входят церковные каноны и творения святых отцов, посвященные вопросам монашества, и только корпус этих источников в их совокупности определяет во всей полноте правила монашеской жизни.
2. В монашеской жизни всё очень индивидуально, и святоотеческая традиция не дает универсальных путей решения ее вопросов, а всегда учитывает эту индивидуальность, поэтому попытка создать один документ, регламентирующий монашескую жизнь всех монахов во всех монастырях, приведет к тому, что даже если он правильно опишет положение в одних монашеских общинах, то будет неприменим в других.
Например, каким образом можно единообразно описать способ духовного окормления насельниц женских монастырей – монашествующим или белым духовенством? Ведь монашеское предание знает и случаи, когда богопросвещенные монахи окормляли (и даже образовывали) женские монастыри, и случаи, когда у других монахов случались в них падения; случаи, когда женатый многоопытный пастырь приносил большую пользу окормляемой обители, и случаи, когда белый священник оказывал пагубное воздействие на духовное устроение сестер. Критерии для выбора того или иного варианта и конкретные указания о том, как его реализовывать, содержатся в канонических и святоотеческих источниках, и их невозможно изложить в одном ограниченном нормативном документе.
3. Еще один аргумент против принятия "Положения" состоит в том, что возрождающееся сегодня русское монашество находится на переходном этапе, и если зафиксировать в этом документе нынешние реалии, то они ограничат монашескую жизнь в будущем, когда она, даст Бог, придет в большее соответствие древним нормам; если же отразить в нем реалии прошлого или будущие идеалы, они окажутся неадекватными сегодняшней ситуации.
4. Не даст желаемого эффекта и создание типового устава монастыря, поскольку монастыри очень отличаются друг от друга – по числу насельников, времени существования, внутренней и внешней устроенности, исторически сложившимся направлениям монашеского делания, наличию древних традиций и многому другому.
II. В силу сказанного видится целесообразным следующее.
1. Не принимать такой документ, как "Положение о монастырях и монашествующих".
2. Принять (на основании глубокой проработки) постановление Архиерейского (или Поместного) Собора относительно тех сторон монашеской жизни, которые сегодня нуждаются в регламентации на общецерковном уровне (таких совсем не много: статус иноческого пострига, последствия оставления монашества, и ряд других). Такой документ мог бы иметь название, например: "Об упорядочении монашеской жизни"; его статус был бы ничуть не ниже, чем статус "Положения о монастырях и монашествующих", которое также должно утверждаться Собором. Но в отличие от принятия "Положения", претендующего на всеохватность, принятие указанного постановления позволит не регламентировать то, что в силу сказанного выше невозможно нормативно установить.
3. Монастырям, в первую очередь наиболее устроенным, предложить разрабатывать, в соработничестве с Синодальным отделом по монастырям и монашеству и правящим архиереем, на основе следования канонам, святоотеческой традиции и учитывая особенности этих монастырей, их индивидуальные уставы внутренней жизни, которые, по соответствующем рассмотрении, будут утверждаться Священноначалием.
На основании этих уставов наиболее благоустроенные обители следовало бы наделять бóльшей самостоятельностью во внутреннем управлении – в частности, правом избрания игумена братией (с последующим утверждением результатов выборов Синодом или епархиальным архиереем).
Такой подход позволит анализировать развитие этих процессов, корректировать и расширять их в желательном направлении. Лучшие уставы, которые будут выработаны и приняты в наиболее устроенных монастырях, другие монастыри, изменяя в необходимом, будут перенимать. Это путь прецедентного права – путь, соответствующий многовековой традиции монашеского права в Церкви.
4. Возникновение и умножение духовно-благоустроенных монашеских общин возможно только при условии пастырски-отеческой индивидуальной мудрой и постоянной заботе об их росте.
Поэтому постановление об упорядочении монашеской жизни, которое примет Архиерейский (или Поместный) Собор, могло бы обратить свой зов к епархиальным Преосвященным и монашеским общинам к соработничеству в деле устроения монашеской жизни на канонических началах – при нерушимости власти епископа в вероучительном и каноническом надзоре за монастырем, и одновременном уважении епископа к необходимой для естественного устроения монастырского быта самостоятельности игумена в вопросах управления обителью.
С любовью о Господе и сердечной благодарностью ко всем участникам дискуссии,
наместник и игумен Спасо-Преображенского Соловецкого монастыря
со всем Духовным собором обители
Источник: Богослов. ру
