Дружная приходская община – всё еще редкость, хотя устроение ее является одной из важных забот для рачительного настоятеля. Некоторыми практическими размышлениями на этот счет с читателями "Журнала Московской Патриархии" поделились представители Пятигорской и Черкесской епархии.
Пятигорская и Черкесская епархия объединяет почти половину жителей своего региона (Кавказские Минеральные Воды, Карачаево-Черкесская и Кабардино-Балкарская Республики). Епархия – это сто двадцать приходов (сорок из них – дотационные) и шестьдесят общин. С одной стороны, формирование общин здесь идет достаточно сложно: у людей нет навыка к восприятию друг друга не как соседей, а как членов семьи. С другой стороны, общины создаются без административного нажима, людям предлагают, объясняют и находят отклик. Конечно, увеличивается нагрузка у священников, потому что каждую вновь образованную общину нужно курировать, бывать там хотя бы один-два раза в месяц, оставаться на связи по телефону или электронной почте. Но все понимают, что по-другому не получится. "Мы не изобретаем ничего нового, – говорит в одном из своих выступлений епископ Пятигорский и Черкесский Феофилакт, – просто привлекаем внимание людей к вещам естественным настолько, что начинает казаться, что они как-то сами сделаются, по умолчанию. Не принято напоминать человеку о том, что ему нужно дышать, чтобы жить. Вот и община верующих кажется такой же естественной вещью. Но опыт показывает, что человек может искренне молиться и поститься, участвовать в таинствах и одновременно быть совершенно обособленной единицей. Более того, не видеть в этой обособленности никакой проблемы. А значит, проблема есть. И мы пробуем ее решить".
Мы не живем в стерильной среде, где достаточно каждое воскресенье, а также в великие и двунадесятые праздники посещать храм, молиться, соблюдать посты, читать духовную литературу. Достаточно вспомнить Евангелие: "Для того ли приносится свеча, чтобы поставить ее под сосуд или под кровать? не для того ли, чтобы поставить ее на подсвечнике" (Мк. 4, 21).
Участие в общественном богослужении, участие в таинствах Церкви – это сердцевина духовной жизни. "Где двое или трое собраны во Имя Мое, там и Я посреди них..." (Мф. 18, 20–21) Это основание, на котором мы призваны выстраивать свою духовную жизнь. Не может же быть так, что наша принадлежность к Церкви ограничивается только искренней молитвой в храме, регулярным и осознанным обращением к таинствам, а за оградой церковной мы теряем эту соборность. Но на деле мы часто остаемся христианами глубоко внутри, а внешнему миру демонстрируем совсем другие идентичности: этнические, политические, корпоративные.
И Кавказский регион здесь находится в особом положении. Например, мы называем православный женский журнал "Славянка", как будто слова "христианка" и "славянка" – это синонимы. Православным гречанкам, осетинкам, кабардинкам и далее по списку как-то нужно объяснить этот парадокс. Например, на Северном Кавказе есть населенные пункты, где житель Средней полосы России может вдруг почувствовать себя чужим: у людей другая внешность, другой говор, и тут же купола и кресты православного храма – человек попал в греческое или осетинское село. Что для него станет определяющим: православное единство во Христе или этнические стереотипы – это вопрос, не имеющий однозначного ответа. Местные неоязычники, например, активно позиционируют себя защитниками славянской культуры. Некоторые представители казачества могут распространять идею о том, что казаки – это особая национальность.
Подход к христианству как к частному, "интимному" делу – во многом продолжение советской парадигмы. Даже в семидесятые-восьмидесятые годы советская власть, хотя и терпела Церковь, продолжала бдительно следить за любыми проявлениями внебогослужебной активности и пресекала их с разной степенью жесткости: от профилактических бесед до тюремного заключения. Среди таких проявлений активности можно вспомнить собрания на кухнях, разговоры о вере в университетских аудиториях, самиздат. Главное содержание церковной жизни в таких условиях – это молитва, келейная и храмовая, реже – чтение Священного Писания (реже хотя бы потому, что найти Библию было не так просто). Сейчас, двадцать-тридцать лет спустя условия нашей жизни совершенно изменились. Попробуем привести несколько живых примеров из приходской жизни и проанализировать их.
Настоятель одного из храмов Пятигорской и Черкесской епархии рассказывает: "В ноябре 2012 года мы начинали благотворительную акцию "Рождественское тепло", продлившуюся до февраля. Смысл ее был очень простой: прихожане покупают новые вещи (зимнюю одежду, предметы первой необходимости и пр.) или выбирают дома что-нибудь купленное раньше для себя, но не пригодившееся, не бывшее в употреблении. Всё это мы собираем, сортируем для маленьких детей, для подростков, для стариков, для бездомных, а затем раздаем тем, кто нуждается: тем же бездомным, подопечным детских домов, геронтологических центров, нуждающимся семьям. Вот эту задачу мы, безусловно, выполнили, помогли всем, о ком смогли узнать, кого нам назвали в городских социальных службах. Всё необходимое оплатили из приходского бюджета, то есть из пожертвований верующих. Это вполне естественно для благотворительного проекта, когда есть инициативная группа, собирающая фонд, а затем из этого фонда закупающая лекарства, одежду, оплачивающая лечение и т.д. Но это, мне показалось, было не совсем обычно для церковной общины, когда люди, которые причащаются из одной чаши, сохраняют единство и по окончании Божественной литургии. Наш приход существует более шестидесяти лет, и нельзя сказать, что в храм приходят какие-то мало знакомые друг с другом люди, каждый из которых молится о чем-то своем. Но если раньше мне вообще казалось, что здесь сложилась одна большая дружная семья, то теперь, как показал наш опыт благотворительной совместной деятельности, я вижу, что нас можно назвать не семьей, а скорее добрыми знакомыми. В детские и юношеские годы я и сам был таким же добрым знакомым для прихожан того храма, где вырос. Ничему другому меня не учили в семинарии и академии. В разговорах между собой на умные темы мы, семинаристы, обсуждали рассказы о чаепитиях в лондонском соборе, которые устраивал митрополит Антоний (Блум), и считали это верхом общинности. А сейчас я понимаю, что чаепития – вещь хорошая и нужная, но это лишь один из инструментов объединения прихожан и, мне кажется, далеко не самый главный. Мы тоже устраиваем теперь чаепития после службы, но это скорее проявление того уровня единства, которого мы уже достигли, чем некая технология формирования общины. Технологии в этом деле вообще не работают, потому что община – это не самоцель, а показатель того, что мы живем по Евангелию, что у нашего духовного развития правильный вектор".
Обсуждаем эти мысли с настоятелем архиерейского подворья Спасского собора в Пятигорске протоиереем Димитрием Россоханем, и он во многом соглашается со своим собратом, хотя и видит ситуацию более оптимистично: "Спасский собор – это второй храм, где я стал настоятелем. До этого и несколько лет назад служил в храме святых мучениц Веры, Надежды, Любови и матери их Софии в станице Суворовской, а до этого более десяти лет был штатным клириком в большом городском соборе. Настоятельство в станичном храме стало совершенно новым опытом, поэтому я спрашивал совета у многих старших собратьев. Один из советов я особо запомнил. Прежде всего ты должен понять, чем и как живут люди в станице, какие у них проблемы, какой строй жизни. Исходить ты должен из этого, а не из своих представлений, как должно быть. Понять всю глубину этого совета я смог очень быстро. Например, по городской привычке я считал, что наибольшее количество верующих придет на ночную рождественскую службу, а на позднюю Литургию утром – несколько человек. И вот полночь с шестого на седьмое января – и в храме всего несколько человек. Первая мысль: чем же здесь занимались мои предшественники, если в станице с пятнадцатитысячным населением, более чем на девяносто процентов православным, в храм на Рождество Христово приходит меньше пятидесяти человек. Проходит несколько часов, приходит время праздничного молебна, и храм оказывается переполненным людьми, пришедшими на Литургию. Множество детей: люди пришли семьями, полным составом, от прадедушек до правнуков. А объяснение простое – станица весьма протяженная, маршрутки ночью не ездят, на такси туда и обратно, да еще по двойному тарифу (ночь и погода), деньги есть не у всех. Можно счесть эту деталь мелкой и не заслуживающей внимания. Но именно из таких деталей и складывается приходская жизнь, которая протекает не в безвоздушном пространстве, а здесь и сейчас".
"Община – это корни. А храм – это уже ствол дерева. Мы ценим дерево за его плоды, но без корней не будет ни дерева, ни его плодов, – говорит епископ Пятигорский и Черкесский Феофилакт. – Слава Богу, только в течение этого года на территории нашей епархии были созданы десятки новых общин! И я надеюсь, что это те самые корни, которые со временем принесут плоды". Епископ рассказывает о конкретном случае. В кафедральном городе Пятигорске есть микрорайон "Белая Ромашка", сложившийся в шестидесятые – девяностые годы. Микрорайон строился по генеральному плану, в котором не было места для церкви. И сегодня, когда одно за другим в епархиальное управление приходят письма с просьбой построить храм, приходится просить людей подождать. Дело не в отсутствии средств, а в том, что отсутствуют простые решения по выделению земельного участка. "Но ведь объединиться православные верующие района могут уже сейчас, – отмечает архиерей. – Можно это делать с образованием юридического лица, можно создать религиозную группу без регистрации. Помещение в безвозмездное пользование можно попросить у муниципалитета. В этом помещении собираться для общей молитвы, для обсуждения общих нужд и проблем. Здесь же можно создать прообраз приходской воскресной школы, организовать кружки и другие формы дополнительного образования для подростков и молодежи. Духовное окормление получать у священнослужителей ближайших храмов. И параллельно вести подготовку к строительству храма, который, конечно, тоже нужен".
На это трудно что-либо возразить. Действительно, для любого созидания нужен фундамент, а фундамент прихода – это община. Но "Белая Ромашка" – это микрорайон в большом городе. Здесь количество приходов на душу населения одно из самых высоких в епархии, и до храма в другом микрорайоне путь и хоть и неблизкий, но всё же туда можно как-то добраться городским транспортом. А как быть православным людям, живущим в небольших поселках, где не только строительство храма, но и постоянное присутствие священника пока проблематично?
В Пятигорской и Черкесской епархии считают, что выход здесь только один – формирование общин. И опять приводят конкретный пример: поселок Уруп Урупского района КЧР – один из самых отдаленных населенных пунктов в Карачаево-Черкесии. Жители поселка не всегда имеют возможность приехать на богослужение в Кирилло-Мефодиевский храм ближайшей станицы Преградной. Не всегда и настоятель этого храма иерей Алексий Соловьев может приехать в поселок. Лидер новой общины определился быстро: им стал атаман казачьего общества поселка Владимир Нещидимов. Этот выбор утвердил правящий архиерей. Владимир участвует в возрождении казачества с девяностых годов. В 2009-м избран атаманом казачьего общества поселка в чине младшего вахмистра. Он женат, имеет двоих детей. Заботясь в том числе и об их достойном воспитании, атаман согласился взять на себя не самое легкое послушание по образованию и развитию православной общины в своем поселке. У Владимира Нещидимова замечательная профессия: он работает горноспасателем, помогая сохранять жизни людей, попавших в чрезвычайные ситуации. Теперь атаман будет помогать и их душам, чтобы люди привыкали к общей молитве, к общим делам, к взаимовыручке и поддержке.
Другой пример – хутор Крупско-Ульяновский в Кировском районе Ставропольского края. Здесь живет немногим более пятидесяти семей. Хутор административно относится к станице Старопавловской и окормляется причтом Никольского храма станицы, и всё же жители поселка чувствуют свою обособленность. Общинная жизнь, где развита взаимопомощь, кажется естественной и необходимой для сельских жителей. Местная православная община, которая здесь формируется, пробует стать центром жизни хутора.
В поселке Чкалова рядом с городом Ессентуки живет триста человек. Православные люди очень хотели построить храм и за несколько лет построили, пусть небольшой, но красивый. Место, где можно молиться. И вдруг оказалось, что даже при самом горячем желании собираться вместе ради молитвы нужны определенные условия, необходимо прилагать организаторские усилия. Два года, прошедшие после окончания строительства храма в поселке и до создания Пятигорской и Черкесской епархии, были сложным временем. Хорошо, что сейчас появилась возможность направить сюда священника для регулярных богослужений, прихожане вместе с ним могут обсуждать и повседневные вопросы социального служения, а также общественные вопросы поселковой жизни.
Источник: Церковный вестник
