Вот уже почти три года, как Узбекистан является ключевым союзником Соединенных Штатов в войне против терроризма. Между тем, независимые правозащитные организации и религиозные диссиденты утверждают, что правительство Узбекистана под флагом антитеррористической кампании принимает жесткие меры против мусульман, которые в своей религиозной практике выходят за установленные властями рамки.
На пятничное богослужение в большую столичную мечеть, контролируемую властями, приходят тысячи верующих. Здесь царит мирная атмосфера, звучат молитвы, песнопения и слова о братстве мусульман.
В последнее время, однако, правозащитники и религиозные диссиденты обвиняют правительство Ислама Каримова в незаконном преследовании мусульман, которые исповедуют свою веру мирно, но - за пределами контролируемых властями институтов.
Правительство упорно отрицает обвинения в использовании глобальной войны с терроризмом в качестве предлога для репрессий против мусульман. В то же время, оно отклоняло неоднократные просьбы «Голоса Америки» об интервью.
Молодой мусульманин, с которым мы побеседовали после пятничных молитв, говорит, что в сегодняшнем Узбекистане быть верующим мусульманином не представляет никаких проблем. Тем не менее, он попросил не называть его имени:
«Очень многие люди молятся открыто и свободно. У нас с этим нет проблем, - продолжал он. - Трудности возникают в том случае, если вы не согласны с правительством. Оппозиция здесь отсутствует. Это все политика. Но что касается религии, то никаких ограничений нет. Мы можем молиться где угодно».
Старший научный сотрудник правозащитной организации «Хьюман райтс уотч» Алисон Гилл утверждает, что в Узбекистане есть религиозная свобода, но только для тех, кто исповедует свою веру в установленных государством рамках. «Правительство контролирует мечети, оно контролирует проповеди имамов, - поясняет Гилл. - Прежде чем произнести проповедь, имам должен представить ее текст государственному Комитету по делам религии. Под плотным государственным контролем находится религиозное образование и религиозная литература. Уголовный кодекс предусматривает уголовное наказание за нарушение статей закона, дающих определение мирного участия в религиозной деятельности».
По словам Алисон Гилл, наказанию подлежат люди, которые читают несанкционированную религиозную литературу, получают частное религиозное образование или посещают незарегистрированную мечеть.
А это значит, что мусульмане, которые исповедуют свою веру вне государственных институтов, подвергаются поощряемым властями религиозным преследованиям. «То, что правительство называет борьбой с терроризмом, - говорит Алисон Гилл, - по существу является кампанией борьбы с любыми формами инакомыслия».
Однако ведущий независимый узбекский богослов, шейх Мохаммад Содик Мохаммад Юсуф, не согласен с такой оценкой. По его словам, правительство произвело небольшие, но, в то же время, существенные изменения в области прав человека, касающихся религиозной свободы.
Шейх Юсуф, который поддерживает тесные контакты с правительством, говорит, что власти вступили в диалог с теми, кто был арестован после терактов в Узбекистане в 99 и 2004 годах, а также с различными независимыми агентствами и организациями. В результате в этом году было освобождено около тысячи людей, арестованных по политическим или религиозным мотивам. «Все им, - добавляет шейх Юсуф, - была объявлена амнистия».
Между тем, Алисон Гилл считает процесс амнистии глубоко порочным: «Эта амнистия напоминает вращающуюся дверь: людей выпускают, но потом многих из них сажают снова. После терактов в марте многие амнистированные вновь оказались за решеткой, были посажены также и новые люди». По мнению Гилл, правительство Узбекистана может многое сделать, чтобы стимулировать свободу вероисповедания в стране: «Оно могло бы возобновить пересмотр уголовного кодекса. Для начала следовало бы декриминализировать мирное исповедание религиозной веры, декриминализировать прозелитизм и частное религиозное образование».
Шейх Юсуф тоже заинтересован в переменах, но - совершенно иного свойства. По его мнению, Узбекистан нуждается больше всего, как он выразился, «в правильном исламском образовании». Каждый изучает ислам на свой страх и риск, по своему разумению, а иногда получает веру в интерпретации других людей. «В результате, - продолжает шейх Юсуф, - ислам искажается, в него проникают идеи экстремизма и терроризма».
По его словам, рост исламского экстремизма в Узбекистане, о котором говорит правительство, объясняется отсутствием единой государственной политики в области религии. Шейх Юсуф считает, что введение четкой правительственной религиозной программы могло бы избавить страну от экстремизма и терроризма и обеспечить процветание истинного ислама.
Лиза МакАдамс
