Священник Иоанн Миролюбов: "Старый обряд живет в Русской Православной Церкви"

12 января 2013 года в Успенском соборе московского Кремля митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий возглавил литургию по древнерусскому чину. Единоверческие священнослужители и их общины со всей страны собрались на это, без преувеличения, историческое богослужение, которое было совершено в день памяти подвижника эпохи Святой Руси митрополита Макария Московского и приурочено к столетию Первого единоверческого съезда.

О сохранении и возрождении традиций древнерусского богослужения и о современной жизни единоверческих приходов порталу Православие.ру рассказал один из участников богослужения, руководитель Патриаршего центра древнерусской богослужебной традиции, секретарь Комиссии по делам старообрядных приходов и по взаимодействию со старообрядчеством священник Иоанн Миролюбов.

– Отец Иоанн, на литургии в эту субботу Успенский собор, который вмещает не менее 500 человек, был переполнен. Богослужение по древнему чину в таком знаковом месте, как Московский кремль, вызвало огромный интерес. Как вы можете оценить значение этого события в жизни Церкви и каковы ваши собственные впечатления от службы?

– Литургия по древнерусскому чину в Кремле не совершалось с XVII века, то есть со времени раскола. В этом году также исполняется сто лет Первому единоверческому съезду, который проходил в Санкт-Петербурге с 22 по 30 января 1912 года. Патриарх Кирилл с радостью благословил инициативу единоверческих клириков совершить литургию в Успенском соборе, ведь прошедшее богослужение – самое главное свидетельство того, что наша Церковь едина, что древние и новые обряды одинаково спасительны.

Конечно, здесь, в стенах одного из самых древних и намоленных русских храмов, красота и строгость уставного богослужения воспринимается особенно ярко. Это почувствовали, я думаю, все пришедшие на службу.

Было ощущение соборности, сосредоточенной совместной молитвы, и, казалось, те святые угодники, мощи которых хранятся в соборе, молятся вместе с нами.

После Поместного собора 1971 года, декларируется, что в Русской Церкви приемлются и совершаются два богослужебных чина – древний и новый. Но давайте зададимся вопросом, а много ли людей вообще хоть раз слышали и видели этот древний чин?

Литургии по древнему чину совершаются сегодня в старообрядческих общинах, но они находятся в расколе, а, кроме того, там всегда очень закрытые собрания, на которые не допускаются внешние по отношению к их общинам люди. В единоверческие храмы попасть можно свободно, но таких общин немного, а во многих епархиях их нет совсем. То есть на самом деле возможностей увидеть, каким было богослужение до XVII века, не так много.

– Но ведь до мельчайших подробностей воссоздать древнюю традицию не только не представляется возможным, но и, в целом, уже не так важно для современного человека, даже воцерковленного.

– Если мы собираемся исключительно ради устава, а не ради молитвы – это уже какое-то обрядоверие. Но для нас, членов Церкви, старый обряд имеет не только историческое, музейное значение. Это ценнейшая часть нашего литургического наследия, одна из возможностей прикоснуться к духовности наших предков, ощутить себя наследником и продолжателем традиции и сделать ее живой частью собственного молитвенного опыта.

Кстати, сама организация богослужения на старообрядном приходе может многому научить. Мы не собираемся возвращаться из XXI века в XVI, но это не значит, что нет такого, что бы мы хотели воспринять от наших предков.

Например, когда вся община хорошо знает устав и приходит именно для совместной молитвы, то ситуация, когда можно забежать посредине службы, поставить свечку, попросить Бога выполнить какое-то заветное желание своими словами и быстро убежать дальше по своим делам, не только нетипична, но и почти невозможна. А это ведь тоже важный опыт для современного человека, особенно для того, кто еще только начал воцерковляться. Приобщаясь к такой сосредоточенной молитве, мы можем и понять психологию средневекового человека – это другой ритм жизни, другая степень погруженности в молитву, уровень понимания молитвы.

Что касается мельчайших подробностей, то всегда должна присутствовать разумная мера: например, в Успенском соборе на торжественной архиерейской службе, когда не время для экспериментов, мы решили исполнять за богослужением более простые и ясные по мелодике одноголосные песнопения второй половины XVII века. В целом образцом для нашей субботней службы была служба, принятая у современных старообрядцев.

На своем приходе, где у певцов уже больше опыта, а прихожане более привычны к старине, мы включаем в богослужение и другие, более сложные песнопения, а также и более древние пласты литургического наследия. Мы практикуем два способа пения: наонное и наречное. А вообще старообрядных традиций множество, поэтому, воссоздавая богослужение по старому чину, можно использовать разные возможности.

Трагическая точка отсчета, когда произошел церковный раскол, направила всю историю Церкви по особому пути. Если в древней Церкви допускалось сосуществование разных обрядовых традиций при единстве догматов веры, то для церковного сознания XVII-XVIII столетий это перестало быть возможным. В дальнейшем, как мы знаем, в Церковь стали активно проникать элементы секулярной культуры. Это наложило отпечаток и на архитектуру храмов, и на живопись, и на музыку... Я не буду подробно останавливаться на этой теме, но, очевидно, что в каждую эпоху верующие люди стремятся возвращаться к своим корням или хотя бы знать, какими они были, найти какую-то основу своей духовной традиции.

Поиск возможностей для преодоления раскола, как вы помните из истории, также был крайне драматичным и сложным. Но одним из путей возвращения старообрядцев во Вселенскую Церковь стало единоверие. Оно было установлено по представлению митрополита Московского Платона (Левшина), 27 октября 1800 года император Павел I подписал соответствующий указ.

– Перед октябрьским переворотом 1917 года в России насчитывалось более 600 единоверческих приходов. Насколько интенсивно, по вашему мнению, развивается единоверческая традиция сегодня? Насколько распространены случаи перехода в единоверие из старообрядчества?

– В начале 80-х годов их оставалось всего два. Сейчас действует около тридцати единоверческих приходов. Кроме того, есть двуобрядные приходы, где богослужения по старому чину совершаются не постоянно, но периодически.

Я не могу сказать, что этого достаточно. Хотя число приходов растет: каждый год открываются по нескольку новых.

Случаи, когда в единоверие приходят из раскола, есть. Например, на Урале из старообрядчества несколько лет назад к нам перешли целые общины. Кстати, их представители приезжали на субботнее богослужение в Кремль. Есть такие случаи и в Белоруссии. Но подобных примеров могло быть и больше, эта тенденция сегодня нуждается в особой поддержке. Мы должны быть более притягательны для старообрядцев. В ряде епархий преосвященные проявляют заинтересованность в открытии новых приходов, но ведь далеко не везде правящий архиерей имеет время и желание думать о единоверцах. Я считаю, что пришло время, когда нам необходима большая централизация.

Вопрос о возможности рукополагать единоверческих епископов был решен на Поместном соборе 1917-1918 гг. Но в 1930-е годы этих архиереев, как и многих других служителей Церкви, советская власть репрессировала, их уничтожили физически. В связи с этим Патриарший Местоблюститель митрополит Сергий (Старогородский) управление единоверческими приходами поручил епархиальным преосвященным. Сегодня уже такое число единоверческих приходов, что для них можно было бы иметь собственного архиерея.

– Какие люди пришли на службу в Успенский собор? Были ли там представители старообрядцев или только те, кто являются прихожанами единоверческих церквей?

– Знакомых старообрядцев я там не видел, но, скорее всего, кто-то из них там был. А вот людей из обычных православных храмов, которые интересуются стариной, было много. Также очень много было священников. Много молодых людей. Вообще, есть современная особенность – единоверием сегодня часто интересуются молодые образованные люди, которые только ищут свой путь к вере. Их привлекает аскетическая строгость и красота нашего богослужения.

Что касается старообрядцев, то мы их приглашали на богослужение, нам выразили признательность и пообещали, что несколько представителей от них действительно посетят его.

В целом, тем, что мы восстанавливаем древнюю литургическую традицию, мы можем ясно показать людям, воспитанным с детства в старообрядческой традиции и другой молитвы кроме как по древнему чину не приемлющих, что старый обряд живет в Русской Православной Церкви. Поэтому им вполне возможно найти для себя приход и в лоне Матери-Церкви.