Иван Великий, продолжатель дела Владимира Святого

В постсоветской России так и не возникло ясного понимания преемственности в развитии страны. Споры о прошлом у нас ведут к бесконечному блужданию по историческим развилкам. Смуты, расколы, революции... Что ни событие, то отход от традиций или придумывание новых. В этой зыбкой атмосфере ощущение национальной идентичности неизбежно теряется.

Сегодня перед нами стоит очень важная задача – "расколдовывание" собственной истории, избавление ее от застарелых публицистических штампов. Нам предстоит собрать по кусочкам наше общее прошлое, как когда-то князья собирали русские земли. Необходимо вспомнить, наконец, о тех незаслуженно забытых фигурах и событиях, без которых единый образ национальной истории невозможен. Мы уже празднуем 4 ноября – дату, связанную не только с отражением интервенции, но и с опытом общественного договора при поставлении нового правителя после Смуты. Уделяется внимание первой Отечественной войне 1812-го года.

Но едва ли не главным упущением нашей "массовой истории" стало забвение огромной роли Ивана III Великого – создателя Московской Руси, объединителя русских земель и первого русского монарха. Которого, между прочим, такие не похожие друг на друга мыслители, как Николай Карамзин и Карл Маркс, ставили гораздо выше Петра I и Ивана Грозного. Не удивительно ли, что до сих пор в столице нашей страны не было ни одного памятника основателю государства Российского?

Порталу Religare о своей работе рассказывает автор памятника Ивану Великому, скульптор Виктор Воробьев

---

– Виктор Николаевич, как возник Ваш замысел?

– Я с детства увлекался историей, но поскольку заканчивал советскую школу, то мало что знал о ней. Издание дореволюционных учебников и исторических трудов не поощрялось, мы кое-как пополняли знания, читая исторические романы Дюма, Скотта и знаменитую серию "Проклятые короли". В итоге западную историю знали лучше своей собственной, в чем я убедился, когда в ответ на простой вопрос "кто создал Россию?" слышал невразумительное: Калита, Боголюбский, Петр I, Иван Грозный или нечто более экзотическое. Ивана III Великого люди воспринимали как кремлевскую колокольню, но не как создателя нашего государства. Печально, но факт. Эти соображения оказали влияние на композиционное решение моего памятника.

– В чем заключается это влияние?

– Одиночная фигура царя ничего бы не говорила зрителю, она была бы памятником "для галочки", коих у нас и так полно – как результат конкурсов, наспех проведенных к очередной дате. А вот памятник в виде архитектурно-скульптурного ансамбля вводит нас в историю эпохи Ивана Великого, он посвящен созданию единого русского централизованного государства – России – которому в школьном учебнике отведено всего несколько строк. Мимоходом упомянуто присоединение Новгорода и стояние на Угре, но очень вяло и буквально одним абзацем. Иван Великий объединил русские земли, но лавры объединителя страны достались его внуку – Ивану Грозному. Уж про него-то все знали, что он "Грозный", хотя это почетное прозвище он получил лишь спустя столетие после смерти. При жизни так звали Ивана Великого. Он вообще абсолютный рекордсмен "по прозвищам". Его внук – одна из самых раскрученных исторических фигур, был практически "канонизирован": о нем издавали книги, ставили оперы и спектакли. Чего стоит один только фильм Эйзенштейна, за который режиссер сталинскую премию получил. А поскольку фильмов тогда было мало, смотрела его буквально вся страна. Так вот этот фильм начинался с титров, в которых нет ни слова правды.

– Даже так?

– Да. Если Вам интересно меня проверить, наберите "иван грозный" в Интернете, найдите фильм и посмотрите. Эйзенштейновская версия выглядит примерно так: в середине XVI века великий князь Московский Иван впервые объединил своекорыстные русские княжества в единое государство и принял на себя титул царя всея Руси. В чем здесь неправда? В том, что впервые все это сделал не Иван Грозный, а его дед Иван Великий. Ложь на поверхности – в 16 лет царями не становятся, должно существовать царство.

– Серьезные историки это знали всегда?

– Разумеется. Причем все. Но подумайте, каков тираж сочинений этих историков и сравните его с тем, сколько людей посмотрело фильм о Грозном. Как-никак, важнейшее из искусств! Что же мы в итоге имеем? Полное искажение исторической картины. Дошло до того, что когда проект "Россия" запускали на РТР, Иван Великий не попал в число двенадцати фигур, которые обсуждались в качестве кандидатов на роль символа страны. Я надеялся, что в 2005 году, к 500-летию со дня смерти Ивана о нем, наконец, вспомнят и решат поставить памятник. К этому времени у меня был готов эскизный макет для конкурса. Ведь 500 лет – серьезная дата. Не тут-то было! Нам увлеченно рассказывали о том, кто изобрел гамбургер, жевательную резинку и скотч. А тут полутысячелетняя дата памяти создателя нашей страны. Такое событие – и ни слуху, ни духу. Тогда я окончательно решил сам заняться этой темой.

– С чего вы начали?

– Показал эскиз батюшке, получил благословение – и начался "кошмар". Ведь пришлось выступать одновременно в роли архитектора, скульптора и историка-судьи для исторических персонажей. 150 лет назад в Новгороде воздвигли памятник 1000-летия Руси – там было 109 или 110 рельефных персонажей вокруг основания. Композицию помимо скульптора рассматривала специальная комиссия. Все решала, какие персонажи войдут в нее, какие нет. Самые известные историки своего времени спорили до посинения, потом царь утверждал проект. За неимением такой комиссии, все пришлось делать самому. На это – с учетом первого макета, а я их переделал множество, – ушло почти 10 лет. Сегодня столь педантичный подход не практикуется. А жаль. Приходится быть еще и судьей: решать, кого включать, кого не включать в композицию.

– Так получается.

– Это тяжелый выбор для меня. Но он необходим. Поскольку до сих пор в массовом сознании не сформулирован простой вопрос: откуда пошло русское государство (хотя "откуда есть пошла Русская земля", мы знаем). Поэтому не было и памятника человеку, который это государство создал, объединил наши земли и назвал их "Руссия" (Роусия, Россия) писали тогда по-разному, но означало это одно – "страна русских". Для Запада это звучало так же как "Англия" – страна англов или "Франция" – страна франков. Отсюда и название моего памятника.

– Какое?

– "Создание России Иваном Великим". Конечно, такой памятник нельзя ставить на окраине: как-никак человек создал целую страну. В Кремле его, конечно, не поставят. А вот на месте снесенной гостиницы "Россия" было бы вполне уместно, так как на карте Москвы не осталось ничего, что буквально напоминало бы о понятии "Россия". Что очень странно. Поэтому памятник мог бы стоять как раз в этом парке.

– Как он будет выглядеть? Можно ли об этом чуть подробнее?

– Это сложная многофигурная композиция. Допустим, вы находитесь в точке начала осмотра и обходите памятник по кругу, двигаясь от персонажа к персонажу. Таким образом выстраивается хронологическая картина событий и действующих лиц. В основании памятника крест, на концах которого расположены скульптурные группы, затем идет курган, и на нем башня, напоминающая характерные башни русских кремлей (замечу, что большинство из них построено при Иване Великом) и монастырей. А еще выше Иван на коне. У Ивана рукава развеваются, как крылья. Это силуэт, который вообще говоря для уличного памятника очень важен: монумент должен, что называется, читаться издалека. В поднятой руке Иван держит посох с гербом в виде двуглавого орла (наш герб появился при нем, хоть об этом, слава Богу, никто не спорит. Герб – символ державы, его детища (Россия превыше всего) с короной и крестом. Думаю, подтекст очевиден: люди в то время были религиозны до мозга костей, рождались и умирали с верой. Поэтому крест и в основании, и на вершине, синтез скульптуры и архитектуры, характеристика эпохи.

– И самодержцы подчинялись общему правилу?

– Безусловно. Служение правителя Богу заключалось в заботе о народе, вере, стране. Все отлично знали, что душа не умрет, и Господь ее будет судить. Если ты не заботился о подданных, не защищал свою веру и землю, то на Страшном суде за это ответишь. Без учета данных обстоятельств невозможно понять, как была создана Россия.

– У вас композиция похожа на иконографическую. Житие с клеймами – в центре святой, а дальше идут события его жизни...

– Ивана действительно считали Святым. Он доблестно защищал народ, землю и веру. Он создал государство и завоевал независимость. Это было единственное независимое государство-хранитель истинной веры, православия – то , что мы сейчас, иногда не сознавая, называем Святой Русью. При Иване, как известно, Москва стала Третьим Римом.

– Из учебников мы знаем о таком событии как "стояние на Угре".

– Давайте по порядку. Польско-литовский король Казимир IV Ягеллончик, он же Казимир Старый, собирался напасть на Русь с запада в то время как хан Ахмат шел с востока. В это же самое время два Ивановых брата Андрей (Большой) Углицкий и Борис Волоцкий, отправив свои семьи в Литву, подняли мятеж, возник заговор в Новгороде, а Ливонский орден напал на Псков. Русь оказалась в кольце врагов. Иван спешно едет в Новгород и подавляет заговор. Высланные им на помощь Пскову войска с полдороги возвращаются в Москву и отправляются на Оку и Угру, потому как отбить войска хана важнее, чем остановить ливонцев. У нас эту встречу русского войска с войском хана называют "стоянием на Угре". И, честно говоря, сильно недооценивают эти события. Ведь, если присмотреться, это была война 1812 года в миниатюре, но без сдачи Москвы. Хана постигла та же участь, что и Наполеона. Время работало на нас. Ахмат стоял и ждал. Потом ушел и был разбит по дороге.

– Почему выбрали тактику стояния на месте? Это какое-то предвидение?

– Нет, стратегически и тактически верное решение. Вспомните, как 300 спартанцев охраняли Фермопильский проход, где 2 повозки не могли разъехаться. Именно поэтому 300 человек долго могли сдерживать огромное войско. У нас на Угре было то же самое, и хотя войск было намного больше, но и "проход" шириной не 20 метров, а 250 километров. Если бы татарская конница прорвалась на каком-либо участке этого "прохода" и создала плацдарм основным силам – это был бы конец Руси. Тем более Москвы. Вы же помните: Дмитрий Донской победил на Куликовом поле, а через два года Тохтамыш сжег Москву. Поэтому главное было – не пустить. Еще до того, как стать единоличным правителем, Иван встречал ордынцев на Оке (недаром Коломенский кремль мощнее Московского). Делал он это и позднее. Поэтому татары боялись переходить Оку, они двинулись на Запад вдоль берега, искать хорошего брода и надеясь на соединение с Казимиром IV. Но дипломатия Ивана сделала свое дело. Cоюзник Ивана, крымский хан Менгли Гирей, набегом прошел по южным окраинам Великого княжества Литовского и Казимиру стало не до Ахмата. Наконец ордынское войско попыталось форсировать Угру. Четыре дня шли ожесточенные бои при попытках орды переправиться. Войска под командованием старшего сына Ивана – великого князя Ивана Молодого и младшего брата Андрея (Меньшого) Вологодского – отбили все атаки. Ордынцы встали. А время шло. По ходу дела мятежных братьев уговаривали одуматься. Беседовать с ними ездил архиепископ Ростовский Вассиан по прозвищу Рыло – прозвали его так за то, что очень он любил рыть пруды около монастырей и разводить там рыбу. Вассиан вел переговоры с братьями, те постепенно поняли, что их уже предателями считают. Московское войско стоит и отбивает татар, а эти не идут защищать русскую землю, да еще сговариваются с Казимиром и Ахматом, ну и кто они?

– Иван ждал конца переговоров?

– Не только. Ивана иногда называют нерешительным, но в тот момент он был обложен, как волк, флажками со всех сторон. Но он хладнокровен и расчетлив. Он гениальный психолог. Он просчитывает шаги, он тянет время. Затевает переговоры с Ахматом, но затем не отвечает на его требования приехать к нему в стан. Он отказывается послать к ним Ивана Молодого и даже тех послов, которых просил хан. Эта ситуация в точности повторилось в 1812-м, когда Наполеон из Москвы слал гонцов к Александру I – мол, надо бы мир заключить. И не получал ответа. Но, как известно, стояние всегда подрывает возможности и боевой дух атакующей армии. Так было и в XV веке.

– Ивана было принято осуждать. Мол, пошел на переговоры – значит, проявил малодушие. А потом ему, мол, помогли обстоятельства.

– Это мнение выдает неосведомленность в военной истории и стратегии. Какое же это малодушие? Здесь тонкий и верный расчет. Высшее искусство полководца – выиграть войну, сохранив армию. Это прекрасно понимал Наполеон, раньше других осознавший, что происходит с его войсками. Так же и с Ахматом. "Нам нужна одна победа, одна на всех, мы за ценой не постоим" – идея, конечно, хорошая и героическая. Но ведь эта цена – чужая жизнь, не своя. А царь и полководец за каждую душу христианскую отвечает перед Богом. Иван это знал. Заваливать врага трупами ради громких побед – не его стезя. Людям неверующим это, наверное, не очень понятно. Тем более что в ХХ веке воевали уже иначе. Но тут просто другое мировоззрение. Выжидательная тактика была и выигрышной, и человеколюбивой. Кровавые баталии в тот момент были совершенно ни к чему.

– Но почему Иван не считал нужным объяснить свои действия?

– А он просто был не в состоянии это сделать. Шпионов в Москве хватало, как литовских, так и ордынских. Иван боялся посылать гонца – его запросто могли перехватить. Поэтому он не мог никому объяснить свой план, в том числе и Вассиану – своему духовнику. И Вассиан, будучи в неведении, пишет Ивану свое знаменитое "Послание на Угру", в котором пытается воодушевить Ивана на борьбу и называет его "бегуном". Так Ивана стали считать нерешительным. Но кроме него в нашей истории не было полководца, сумевшего без потерь одолеть врага, а профессиональные военные историки всегда считали и считают его позицию безупречной.

– Что и подтверждается дальнейшими событиями?

– Конечно. Переговоры кончились ничем. Пока Иван и Ахмат обменивались письмами, татарская конница съела всю траву в округе. Братья, наконец, поняли, что их дело проиграно, и если они не придут на помощь Ивану, разговор с ними будет совсем другой, как с предателями. А под их началом было около 20 тысяч человек – по тем временам огромная рать. Они пришли на берег Угры. Угра замерзла. Иван дает указание отвести войска, а в этот момент поступило известие о том, что рать под командованием служилого князя Василия Ноздреватого разгромила столицу Орды – Сарай (примерно в районе нынешнего Волгограда). Ахмат тоже получил это известие. Его армия впала в уныние и полное разложение. Он понимает: людям надо успеть вернуться домой: есть-то нечего. И он не просто уходит, а бежит назад, в степи. Иван посылает вдогонку мятежного брата Андрея Большого, татар какое-то время преследуют. И что в итоге? Гениальная победа, за которую Иван и получил прозвище Святой. Да, у историков и летописцев тех времен ценились победы кровавые – как повод для литературного пафоса. А тут победа бескровная, вялая какая-то.

– А результат?

– Орды нет, врага нет, все живыми домой возвращаются. Иван воевал не числом, а умением. Литовский посол времен Ивана Грозного Михалон Литвин, написавший вполне нейтральную книгу "О нравах татар, литовцев и москвитян", и тот это признает. Ивана он называет так: "спаситель и творец государства, коего за избавление от монголо-татарского ига русские считали Святым". Он отстоял землю, веру и сохранил людей. То есть выполнил все обязанности монарха..

– Если назвать Ивана Кутузовым пятнадцатого века, это не будет преувеличением?

– Нисколько. Он выдающийся полководец. Мы просто пока не привыкли к этой мысли. До Ивана при всех наших правителях татары вторгались в московское и владимирское княжества, их правители просто запирались и откупались. И после Ивана татары жгли Москву или ее пригороды, а при нем этого не было. На западе Иван отвоевал треть литовской Руси. До него граница проходила за Можайском (отсюда выражение "услать за Можай") и по Оке. Иван передвинул ее почти до Киева и Смоленска. Гомельская, Сумская, Черниговская области были присоединены.

– Почему он официально не принимал царский титул?

– Потому что на Руси "царями" назывались византийские императоры и ордынские ханы. И вообще на Руси было принято обращение Великий Князь, а не "царь". Великий Князь Московский и Всея Руси Государь (или Господарь) – то есть государь всех русских. Важно не обращение, а суть. Первый, у кого на новгородском памятнике "1000-летию России" появляется в руках держава – символ самодержца – это Иван Великий. Отсюда и титул как у византийского императора – Автократор (буквальный перевод). Прозвища – Великий, Святой, Державный и уже упоминавшийся мной Грозный. Он стал первым самодержцем, а самодержавие в то время означало независимость, самостийность, а вовсе не угнетение. Наши этим гордились не меньше, чем сейчас украинцы. Но если на украинцев независимость с неба свалилась, то мы за нее кровью заплатили. Он провозгласил себя "Государем всея Руси", против чего не возражали и император Священной Римской империи, и датский король, и итальянцы... Только поляки с литовцами возражали. Все знают концепцию инока Филофея под названием "Москва – Третий Рим", принятую спустя десятилетие после смерти Ивана. Но не всем известно, что первоначально, лет за двадцать до Филофея, она звучала так: "Москва – новый Константинополь, а Иван подобен царю Константину". Таким образом подчеркивалось преемство Москвы как столицы православного мира. На Руси при Иване Великом говорили еще и так: "Наши государи получили власть свою от Бога через первых своих прародителей и никакого другого поставления ни себе, ни своим потомкам не желают". Эту формулу провозгласил послу императора Священной Римской империи посольский дьяк ( по нынешнему министр иностранных дел) Федор Курицын, правая рука Ивана, который, кстати, вопреки расхожему мнению, никогда не подвергался церковному суду и не был еретиком.

– Почему со временем об Иване начали забывать?

– Я бы так не сказал. Это в XX веке о нем забыли, а в XIX все знали, кому обязаны государственностью. Карамзин ставил Ивана третьего выше Петра I. И даже, представьте, Карл Маркс, который Россию не любил и считал "жандармом Европы", в своей "Всемирной истории" писал, что до восшествия Ивана III в Европе даже не знали, где находится Московия, зажатая между Литвой и Татарами, в конце его правления обнаружила на своих границах огромную империю, подчиняющуюся историческому правилу: один язык, одна вера ,один народ – одна держава. Не было тогда ни украинцев, ни белорусов: Иван понимал, что это части одного народа. Сравните: когда Германия объединилась – все рукоплескали, Горбачеву дали Нобелевскую премию. А Ивана порой осуждают за объединение, называя его экспансией. Это двойные стандарты.

– Во внешней политике Иван не всегда был таким вегетарианцем, как на Угре?

– Никто не был. Все имели территориальные претензии к соседям. Если существует дипломатия, существуют заговоры – нужно соответствовать обстоятельствам. Правило левой щеки в международных отношениях не работало. Ведь что значит "подставить другую щеку" для монарха? Подставить других людей, чтобы их убили? Не себя. А царь за подданных перед Богом отвечает. Так что в политике принцип "око за око" неизбежен, не ответишь – тебя сожрут. Для того времени, когда какой-нибудь герцог Бургундский мог весь город вырезать, Иван был даже очень миролюбив.

– А каков был с поданными?

– Когда-то меня задела фраза Эдварда Радзинского, который в своей телепередаче дал Ивану нелестную характеристику: он, мол, не считал своих подданных за людей, они у него холопы да смерды. На самом деле эта характеристика относится не к Ивану, а к его сыну Василию. И конкретная фраза "Пошел прочь, смерд, не надобен ты мне" была сказана Василием III в адрес Берсеня Беклемишева, который ругал Василия за то, что тот ни с кем не советуется. Но тот же Берсень хвалил отца его Ивана III Великого. Вот сравнение двух правителей из уст Берсеня: мол, добрый был прежний государь Иван Васильевич, кого на какое дело ни пошлет – всегда Бог помогает, а нынешний государь не терпит никаких споров и "опаляется на несогласных", Иван же любил "разговоры встречь себя", тех, кто спорит с ним, жаловал. Выслушивал всех, никого не наказывал, умных приближал, а дураков держал подальше.

– И с новгородцами он был справедлив?

– Он честно их судил. Кстати, он не выдумывал для них законов. У нас почему-то принято считать, что в Новгороде была реальная демократия, поскольку было вече. Но новгородские простолюдины от такой "демократии" взвыли. Потому что в городе была абсолютно бесконтрольная верхушка, которая занимались "наездами" – слово на самом деле древнее, а вовсе не из новорусских 90-х. Допустим, посадник со своим отрядом нападал на какую-то улицу, людей грабили, кого-то убивали. Никакой управы не было. Мало того. Была прямая угроза православной вере. Новгород пытался "уйти под Литву", в которой стали запрещать строить новые и восстанавливать старые православные храмы. Это было одним из условий, когда Литва приняла унию. И бояре не имели права занимать никакие должности, если унию не примут. А ведь православные в Литве составляли подавляющее большинство. То есть имела место прямая дискриминация по вере. Такая же судьба постигла бы и новгородцев, если бы не вмешался Иван.

– Иван по договору между Москвой и Новгородом имел право новгородцев судить?

– Да, имел. Поэтому к нему рекой текли жалобы: "напал на нас посадник Василий Ананьев со своими людьми и ограбил. Рассуди, великий князь". Государь поехал в Новгород миром, стал вершить знаменитый "Суд на Городище" и осудил посадника. По новгородским законам. Это была сенсация. Ведь своеволие посадников продолжалось лет 70, и их безнаказанность являлось свидетельством разложения "республиканского" строя, который на самом деле был попросту олигархическим. Увидев это проявление справедливости во время "Суда на Городище", подавляющее большинство новгородцев стало сторонниками Ивана. Поэтому известная фраза "Новгород пал в руки тирана как перезрелое яблоко" не случайна. Другое дело, что с "тираном" малость погорячились.

– Ну да. Ведь получается, он защищал многих от немногих?

– Именно. Никакого беззакония он никогда не творил. Известно, что при Иване сожгли несколько человек, но это было уже в конце его жизни, когда он лежал парализованный, а страной правил фактически его сын Василий, который таким образом убирал сторонников противоположной партии. А сам Иван всегда соотносил свою жизнь с Евангелием и Посланиями Святых Отцов. Памятник ему был бы восстановлением справедливости по отношению к этому великому человеку и к нашей истории. Иван III получил в начале своего правления небольшое княжество, состоявшее из пяти уделов, а оставил после себя великую империю площадью два миллиона квадратных километров. Созданное Иваном единое государство уже никто не смог ни уничтожить, ни поработить. Менялись общественные формации и политические системы, а Россия жива. И задача каждого поколения – чтить память своих предков, заботиться о своем государстве. Иван же по праву является символом объединения страны, символом созидания, служения и веры. Эта историческая фигура отвечает всем нравственным требованиям. В каком-то смысле это памятник всем россиянам, посвятившим себя служению Отечеству.

.