Говорим с историком-краеведом Юрием Пирютко об отношении к отеческим гробам, памяти о кладбищах в Европе и Петербурге
О том, как наши предки относились к отеческим гробам, как сохраняют память о кладбищах в Европе и как пренебрегают ею в Петербурге, мы говорим с известным историком-краеведом Юрием Пирютко.
Юрий Минаевич работает в отделе мемориальной скульптуры Государственного музея городской скульптуры, он – лауреат Анциферовской премии за лучшие труды по истории Петербурга. В 1996 году эта премия была присуждена Юрию Пирютко и его соавтору, историку Александру Кобаку за первое и единственное в послереволюционный период исследование "Исторические кладбища Петербурга".
Повод для нашей встречи был – судьба бывшего Фарфоровского кладбища. В ближайшее время здесь на 1,3 га развернется строительство торгово-развлекательного комплекса. Горожане недоумевают и просят губернатора защитить мемориальную зону, не устраивать развлечений на костях предков. Застройщики же утверждают: исторических захоронений в этом месте не существует (см. "ВП" за 16 января 2013 г.).
– Юрий Минаевич, ваше мнение? – обратился "Вечерний Петербург" к авторитетному эксперту по историческим захоронениям Северной столицы.
– Это общеизвестный факт, что на той территории, где сейчас стоит станция метро "Ломоносовская", где был построен кинотеатр "Спутник", и далее к Неве – там было кладбище. Его границы отражены на всех старых картах города. Оно непременно упоминается во всех описаниях Шлиссельбургского тракта. Там была прекрасная церковь Преображения прямо на берегу Невы, где сейчас проходит проспект Обуховской обороны. Фарфоровское – это народное название кладбища. Его официальное название было – Спасо-Преображенское кладбище при фарфоровом императорском заводе. Сколько существует фарфоровый завод, с елизаветинских времен, столько там и хоронили. И отец русского фарфора, Дмитрий Иванович Виноградов, там лежит. Все мастера, все специалисты этой порцелиновой мануфактуры – их хоронили именно здесь. Недалеко от церкви были похоронены министр финансов граф Гурьев, министр юстиции князь Лобанов-Ростовский, министр уделов князь Гагарин, знаменитый богослов Герасим Павский, историк-археолог Муравьев и многие другие.
Достаточно известна печальная летопись уничтожения могил Фарфоровского кладбища. С 1931 года оно было намечено к сносу. Не повезло ему в том смысле, что там разворачивалось грандиозное строительство Володарского моста и административного корпуса тогдашнего Володарского райсовета. Собственно, близость к советским партийным органам и погубила это кладбище. Кресты на могилках и ВКП(б) сочетаться вместе не могли.
– Сохранились ли в вашем музее свидетельства, связанные с уничтожением кладбища, с переносом могил?
– Музей, существующий с 1932 года, имел некоторое отношение к судьбе Фарфоровского кладбища, как и других уничтожавшихся в те годы городских некрополей. Было принято официальное решение о переносе в музей могил и памятников, представлявших значительную историческую и художественную ценность. Но всё делалось в крайней спешке, и, естественно, в сталинские пятилетки о графах, князьях и богословах старались забыть. Было сделано всего несколько перезахоронений, что отражено в архиве музея. Например, на Литераторские мостки Волковского кладбища была перенесена могила Ивана Ивановича Панаева, известного литератора, вместе с Некрасовым издававшего журнал "Современник". Интересно, что на Волковском он оказался рядом со своей знаменитой женой, Авдотьей Панаевой, которая там похоронена со своим вторым мужем, Головачевым.
Затем, был перенесен прах известного мемуариста Николая Саблукова, деятеля времен Павла Первого и Александра Первого, участника войны 1812 года. Могила Саблукова в нашем некрополе, на Лазаревском кладбище Александро-Невской лавры. Генерал рядом со своим отцом оказался похоронен.
Но из-за спешки, из-за ударных сроков некоторые памятники переносились без перезахоронения. Один из самых красивых у нас памятников, оказавшийся в некрополе лавры – Казадаевой из семейства купцов Резвых. Но это осколки того, что было. Ведь кладбище было очень большим, занимало около 20 гектаров.
– Когда метро "Ломоносовская" и кинотеатр "Спутник" в начале 1960-х строились, привлекали ли к обследованию территории сотрудников музея?
– Нет. И "Спутник", и метро строились без всякого учета того, что там были могилы. Но сейчас, когда у нас немножко поцивилизованней сделалось, когда и скверу на месте кладбища присвоили имя Виноградова, изобретателя нашей национальной гордости, русского фарфора, – и тогда продолжается это невежество: утверждения, будто никаких захоронений не осталось.
Между тем, когда в конце 1970-х годов в этом сквере за кинотеатром "Спутник" начали строить новую трамвайную развязку, там просто посыпались расколотые камни надгробий. Какие могут быть уверения, что не было кладбища? Конечно, там было кладбище. Разумеется, невозможно восстановить надгробия, они безвозвратно утеряны. В период с 1931-го по 1935 годы, когда кладбище сносилось тотально, плиты склепов могли уйти на какие-то городские нужды. К нам в музей часто подобные сведения поступают – меняют где-то поребрики или на набережных что-то ремонтируют: находят камни со следами надгробных надписей. Последнее приобретение нам привезли – со Смоленского кладбища. Оно оказалось в завалах на взморье, нечаянно нашли в строительном мусоре...
Могилы не восстановить, но надо оставить зеленые насаждения, этот замечательно сформировавшийся сквер. Можно поставить там поминальный крест или стелу с именами наиболее известных из похороненных там петербуржцев. Есть такой замечательный справочник, изданный в 1912 – 1913 годах "Петербургский некрополь", где собраны сведения более чем о 40 тысячах похороненных на наших городских кладбищах. Разумеется, там отражено и Фарфоровское кладбище. Это не какой-то глухой секрет, все сведения давно известны.
– Сейчас много говорят и о бывшем Митрофаньевском кладбище, – напоминает Юрий Пирютко. – Оно занимает 40 га, его территория превращена в пустырь, помойку. Сделать всю ее мемориальной зоной невозможно. Но высказывается такая идея, чтобы часть Митрофаньевского превратить в мемориал. И, может быть, сделать в назидание потомству хранилище фрагментов, осколков тех надгробных памятников, которые загублены были, пущены в расход с различных кладбищ города.
– Как поступали в городе со старыми кладбищами прежде? В дореволюционной России был опыт установления памятных знаков?
– Тогда не было такой ломки массовой! У нас 20 кладбищ пропало в тридцатые годы. А за весь первый 200-летний период Петербурга примерно столько же по разным причинам упразднено было. Боялась кладбищ веселая, но суеверная царица Елизавета Петровна. При ней закрыли для захоронений Сампсониевское, первое в городе, основанное при Петре на Выборгской стороне.
В XVIII веке было упразднено кладбище у Старо-Петергофского проспекта – напротив того места, где сейчас кинотеатр "Москва" стоит. Но тогда у людей были понятия приличия, и законодательно на кладбищах ничего нельзя было строить. Разве что огороды разводить. Вплоть до XIX века это место у Старо-Петергофского проспекта называлось "огородами на могилках". Жители помнили, что там у них дедушки похоронены. А знаков особых – нет, не ставили.
– Первый поставили уже в постсоветское время, не так ли?
– Да, в 1995 году у Сампсониевского собора, – памятник первостроителям Петербурга на месте Сампсониевских кладбищ, ведь там было еще и иноверческое, немецкое. Однако за считанные годы памятник превратился в руины. Начали грабить рельефы работы Шемякина. Сейчас он стоит обломком. У Фонтанного дома, в ограде Шереметевского дворца, намеревались поставить какой-либо знак, когда там при реставрации к 300-летию города обнаружили еще старое финское кладбище времен до основания Петербурга. Но разговорами дело и завершилось. Нет у нас такой традиции.
– А в европейских странах?
– Примеров много. То же "чрево Парижа", центральный рынок Парижа, где прежде было Кладбище невинных. К концу XVIII века около двух миллионов останков решили перенести в катакомбы, а на освободившемся месте организовать овощной и цветочный рынок. Но память о кладбище оставили – там есть Фонтан невинных. На бывшем кладбище гильотинированных в Париже и церковь стоит, и мемориальная доска имеется. Памятная доска о кладбище есть на Мариинском костеле в Кракове.
Ближние к нам соседи, Хельсинки, – там остается нетронутой территория холерного кладбища у вокзала. Памятников нет, но деревья растут, и на одном кораблики развешаны. Символизируют души тех детей, что там похоронены. Можно делать это деликатно, скромно напоминая о том, что здесь наши предки.
К слову, у нас ведь сейчас снесенные церкви начали обозначать. На месте проходной КГБ есть памятная доска, что здесь находился храм Сергия Радонежского. На станции метро "Площадь Восстания" есть памятная надпись, что здесь была церковь Введения во храм Пресвятой Богородицы, известная как Знаменская. Человек внимательный подойдет, задумается. А если увидит такой знак на месте кладбища – помолится мысленно в душе. Но проходить по такому месту равнодушно... Удивительно невежественное у нас отношение к кладбищам! На действующем Шуваловском – и там умудрились поставить жилую постройку прямо по границе захоронений!
– Что же делать с Фарфоровским?
– Места для торговых центров у нас и так найдутся. А здесь, если снести ставший ненужным кинотеатр, можно на этом месте продолжить формирование сквера и поставить мемориальный знак. Это было бы благородно. И на той же станции метро "Ломоносовская" могли бы разместить какой-то памятный знак.
– Будем надеяться, ваше мнение окажется услышанным!
Источник: Вечерний Петербург
