Новомученик протоиерей Сергий Лебедев был арестован из-за фото в "Нью-Йорк таймс"

Беда не приходит одна

Весенним солнечным днём священник Сергий Лебедев приехал к своим родителям в гости с женой и трёхлетним сыном Борей. Все вместе они уселись за большой семейный стол. И тут Боря неловко повернулся, задел кран огромного кипящего самовара и попал под струю кипятка. Его отвезли в клинику со страшными ожогами. Речь шла о жизни и смерти.

Пока шло лечение, мать не отходила от ребёнка. Когда мальчику наконец стало лучше, его повезли домой. И тут – новый удар. На той же карете скорой помощи, которая доставила Борю, пришлось срочно везти в больницу его мать. Её спасти не удалось. Через сутки она скончалась от осложнения после простуды, которую получила, ухаживая за больным сыном.

Так в 1904 году 26-летний Сергий Лебедев овдовел, оставшись с малолетним сыном на руках.

Лучше среди голубиц, чем среди волков

В это время отец Сергий служил духовником в Новодевичьем женском монастыре. Сюда к нему перебрались его мать и две сестры, чтобы помогать в заботах о сыне и в быту. Однако сам он задумался о перемене места служения. Духовниками женских обителей тогда были, как правило, женатые священники. И отец Сергий отправился в Зосимову пустынь к своему духовному наставнику Алексию, чтобы спросить у него совета: как быть дальше.

Старец сказал: "Оставайся в монастыре, лучше быть среди голубиц, чем среди волков".

Возможно, в этих словах содержалось и предвидение о будущих тяжких испытаниях, которые предстояло выдержать отцу Сергию. И пожелание: набираться в монастыре духовных сил, для того чтобы не сломаться в жестоких обстоятельствах.

"Верю", – говорил ему Станиславский

Так и прослужил отец Сергий в Новодевичьей обители почти 30 лет до самого её закрытия. Здесь раскрылся его талант проповедника и духовника. К нему на исповедь и за наставлением приезжали люди со всей Москвы. В том числе и весьма известные – учёные, артисты, музыканты. Среди тех, кого окормлял отец Сергий, были знаменитые деятели Московского Художественного театра К. Станиславский, В. Немирович-Данченко, М. Лилина и другие. К нему на стажировку для обучения стали направлять и молодых, а потом и маститых священников.

И при советской власти отец Сергий не счёл нужным подстраиваться под новые порядки. Его проповеди были так же ярки и вдохновенны. А популярность выходила за пределы церковных стен. Это становилось опасным.

"Нью-Йорк таймс" как улика

Первый раз его арестовали в 1922 году. В обвинительном заключении говорилось: "Вошёл в преступное сообщество, возглавляемое Патриархом Тихоном..."

Поводом для следующего ареста стала фотография в американской газете "Нью-Йорк таймс", где отец Сергий был запечатлён благословляющим прихожан во дворе Новодевичьего монастыря. Подпись под снимком: "Знаменитый отец Сергий Лебедев, один из священников, честно выполняющих свой долг..."

Сам священник и не знал, что его фотографируют, однако был обвинён в преступных связях с Америкой.

И начались многолетние мытарства по тюрьмам и ссылкам.

В этой жизни не встретимся

Его переводили с места на место, подвергали жестоким испытаниям, добавляли сроки, отказывали в досрочном освобождении. Он писал родным: "Одиночество не страшит. Молитва и книги со мною. Найду, чем бороться с унынием и тоской. Немало кое-чего пришлось перенести, однако же ни единого дня Господь не оставлял меня без помощи. До осязательности я чувствовал над собой Его Руку и помощь. И хотя сквозь слёзы, но и в данную грустную минуту своего нового испытания всё же твердо скажу: твори, Господи, волю Свою. Тебе виднее, что нам нужно и полезно".

И наконец в канун праздника иконы "Нечаянная радость" отец Сергий получил весть об освобождении. После долгой разлуки он встретился с матерью, сыном и сёстрами. Продолжил своё служение в подмосковных храмах, в столице ему не разрешали.

Но он и сам понимал, что это были уже последние годы его жизни. Поэтому, когда в ночь на 21 января 1938 года после вечерней службы к нему пришли чекисты, он твёрдо сказал матери:

– Матушка, в этой жизни мы уже не встретимся.

И поклонился ей в ноги.

За "контрреволюционную деятельность" его приговорили к расстрелу и 22 марта казнили на Бутовском полигоне. Там он и захоронен.